Завершающая

Это ж жуть кошмарный! Непереходящий!

Мия с отвращением оглядела сверток. Хотела пнуть, потом побрезговала обувь пачкать - Баттистина была связана уже несколько часов и... не утерпела. Такая вот неароматная правда жизни.

Или надеялась, что ее убивать побрезгуют?

Она не побрезговала...

- Дан Иларио, пусть полежит пока здесь, - попросила Мия. - Я сейчас не могу ей заниматься. И отпустить... тоже. Она убила... отца моей дочери.

Иларио посмотрел сочувственно. Энцо, вернувшийся из кухни с победой и большим кольцом колбасы, молча привлек сестру к себе.

- Бедная ты моя.

Мия вздохнула.

- Она меня убить хотела. Рикардо меня собой закрыл.

Мужчины дружно засверкали глазами. Энцо сестру просто любил. Дан Иларио не любил, но у точно не собирался спускать такие вещи. Что за манера - в людей острыми предметами тыкать? А поговорить нельзя было? И вообще...

Принято так!

Понимаете? При-ня-то!

У нормального мужчины обязана быть и жена, и любовница. Ну и так... мимоходом тоже может кто-то быть. И что такого? У мужчин потребности есть! Понимать же надо! И вообще... сначала жена на любовниц охотиться начнет, а потом на кого? До мужа доберется? Как-то это... неправильно.

Пусть полежит.

Подумает о своем поведении.

Впрочем, Мия решила не проявлять особой жестокости. Подошла, откинула в сторону черные волосы Баттистины, надавила на шею... девушка дернулась, но быстро потеряла сознание.

- Пусть так полежит, - объяснила Мия. - И возни с ней меньше.

Потом отломила у Энцо треть колбасного круга, впилась зубами, заглотила здоровущий кусок, словно удав, запила вином прямо из бутылки и кивнула мужчинам.

- Отлично. Разбирайтесь тут, а я посплю.

В три укуса расправилась с остатком колбасы, потом отправилась к дивану и устроилась прямо на нем. Даже не снимая сапог - мало ли что?

- Мия?

- Я сплю. А кто разбудит, того я съем, - зевнула женщина.

Прикрыла глаза и отключилась. Спать действительно хотелось зверски.

Почему не в своей комнате? Не наверху?

А чтобы не разъединяться. И бежать отсюда всяко проще.

Мужчины переглянулись и тихо-тихо, на цыпочках, отправились на кухню. Им хотелось сначала перекусить, а Лоренцо еще бы и смыть тюремную грязь, и переодеться...

И поговорить не помешает. Раньше им не приходилось словом перемолвиться, сейчас надо наверстать.

Адриенна

Суд?

Наверное, это можно было назвать и таким словом.

В кабинете три человека. Король, кардинал, канцлер. Его величество лично держит слово.

- Поскольку моя супруга покушалась на мою жизнь, и мне представлены неопровержимые доказательства, я считаю, что ее нужно приговорить к смерти.

Канцлер с удивлением посмотрел на кардинала. Дан Санторо выглядел, как после тяжелой болезни, но кивнул и улыбнулся.

- Дан Альметто, дело в том, что ее величество действительно хотела отравить его величество.

- Да?

- У нее найдены флаконы с ядами, записи...

С точки зрения канцлера - это доказательством не было. Что, если у него в столе батистовые панталоны лежат, то он - женщина? Ну... сувенир такой на память оставили, ну и что?

- Ваше величество, королеве это могли подбросить.

- Она призналась, что это ее шкатулка, - опроверг король.

Канцлера и это не убедило. Если любовница оставила ему панталоны на память - теоретически они являются имуществом дана Альметто. Но это же не повод их надевать, верно?

- Еще ее величество созналась, что может управлять волками, которые заполонили леса.

Канцлер только плечами пожал.

- Ваше величество, есть ли признание ее величества? Не под пыткой полученное?

Филиппо досадливо сдвинул брови.

Пытать Адриенну он не рискнет. Да что там! Ее получилось отправить в башню, но даже корону с нее снять нельзя...

- Ее величество, разумеется, все отрицает. Но косвенные доказательства неоспоримы, - вступил кардинал Санторо.

- Наличие каких-то вещей? Убитый волк? - канцлер тоже был в курсе того случая.

- Убитая ведьма, которая шла к ее величеству.

- У ее величества в ту ночь начались роды, - парировал канцлер. - И откуда известно про ведьму? Она тоже созналась?

- Роды потому и начались, что ведьма пыталась напустить порчу на короля. И для этого хотели использовать малыша принца, - не моргнув глазом соврал кардинал.

Канцлер прищурился на него в упор.

Дан Андреас Альметто идиотом не был. Не стал бы он канцлером при Филиппо Третьем, не будь он умным и жестоким профессионалом. И сейчас он все видел.

Так было задумано изначально.

Канцер, как власть светская, кардинал - как духовная, король - как верховная. Только вот что делать, если канцлер видит: король и кардинал воедино. И обоим нужна смерть королевы?

Самое простое? Согласиться со всем, подписать документ о казни и жить дальше. Его никто не осудит, его поймут... дела о покушении на короля рассматриваются именно так. Очень тайно и камерно. Чтобы не провоцировать, так сказать.

Король - он от Бога. И не надо, чтобы у кого-то возникала мысль его свергнуть. А то сегодня один попробует, завтра другой... такие вещи на люди не выносят.

Канцлер даже не сомневался, что в документе все будет изложено правильно. Может, и признание появится. И даже написанное почерком Адриенны СибЛевран.