Заводное сердце. Девочка из ниоткуда

- Я знал, что не ошибусь. Своей безукоризненной службой вы год за годом подтверждаете правильность моего выбора.

- Должен ли я сообщить Государю о происшествии на мосту? - помолчав немного, произнес Вершитель. В его голосе прозвучали насмешливые нотки.

- Нет, у Государя много других дел. Он как раз получил редкий подарок... но не знает, что он от меня.

- Долгих лет Его Величеству, - господин Н. вновь поклонился и зашагал прочь по подземному коридору. Сюртук плотно сидел на его крепкой спине, сквозь дорогую ткань проступала линия позвоночника с мощными остистыми отростками. Такой хребет скорее мог принадлежать зверю или механоиду, но никак не человеку.

Магистр прошел по галерее - тайному ходу между Башней советника и Императорским дворцом. За одним из поворотов показалась кованая винтовая лестница, Магистр поднялся по крутым ступенькам, волоча за собой полы мантии.

Совсем близко послышалось пение - не слишком чистое, если сказать правду. Магистр ухмыльнулся, толкнул неприметную дверь и оказался в светлой гостиной. Огромные окна в обрамлении тяжелых штор, пышный ковер ягодного цвета, диваны и кресла с гнутыми ножками. В центре ковра громоздилась заколоченная коробка в человеческий рост. Повсюду лежали книги и журналы: «Подробнейшее руководство к разностной машине Бэббиджа», «Магазин натуральной истории, физики и химии», тома «Циклопедии».

- Господин наставник! Я уже собирался явиться к вам сам!

На портретах Императора Павлентия Первого изображали напыщенным усатым молодцем в орденах и аксельбантах. Но те, кто видел его настоящего, не могли поверить, что этому румяному златокудрому мальчишке скоро исполнится двадцать пять и что он - правитель Гардарики.

- Механическая опера! - Император едва не приплясывал от нетерпения. - Это чудо что такое! Все эти механоиды - они ну просто как живые, с десяти шагов от нас с вами не отличишь! Как бы ни брюзжали консерваторы, за таким театром - будущее!

- Я знал, что вам понравится, Государь, - Магистр снисходительно улыбнулся и сел в глубокое кресло. - А что ваша прелестная супруга?

- О, Маринеттa под большим впечатлением, - Павлентий разрумянился сильнее обычного. - Какое же все-таки чудо эта опера! Я непременно хочу поехать еще раз!

- Если это ваша царская воля, кто я такой, чтобы спорить?

- Вы опять смеетесь надо мной! - смутился Павлентий. - Только умоляю, не говорите, что пришли ко мне с какими-нибудь скучными отчетами и донесениями! Я слишком воодушевлен, чтобы возиться с этими бумажками. - На лице Императора появилось по-детски жалобное выражение.

- Можете быть спокойны, Ваше Величество, никаких бумажек при мне нет.

- Вы меня осчастливили! Я как раз собирался осмотреть новый автоматон! - Павлентий шагнул к стоявшему посреди гостиной ящику. - Прислали сегодня утром. Это мальчик-художник, который после полного завода рисует мой портрет! Вы только вообразите!

- Вот как!

- Скажу вам по секрету, - Павлентий рухнул в соседнее кресло и наклонился к Магистру: - В моих планах усовершенствовать его. Сегодня он может рисовать картинки, а завтра - почему бы и нет - работать на конвейере!

Магистр громко расхохотался, запрокинув голову.

- Я знаю, знаю, - Император заерзал в кресле.

- Ваше Величество, я не раз объяснял вам, что ваши идеи утопичны и, хуже того, опасны. Что станут делать фабричные рабочие, если вы замените их машинами? Неужели вы думаете, они скажут вам спасибо?

- Они смогут пойти учиться, - Император упрямо вскинул голову. - На инженеров. наладчиков, механиков. Кто-то ведь должен обслуживать машины, и эта работа куда сложнее и почетнее...

- Вы ошибаетесь, Государь. Оказавшись на улице, они станут сбиваться в стаи. Будут глотать спирт и звереть. Затем начнутся грабежи, беспорядки, убийства. И на конец, - он сделал длинную паузу: - Восстание.

Павлентий нахмурился и ненадолго замолчал.

- Но послушайте! - Он вскочил и прошелся по комнате. - Почему вы так не верите в людей? С какой стати им грабить и пьянствовать? Разве вы не хотите увидеть общество, в котором каждый будет образован, накормлен и снабжен всем необходимым? Общество, в котором машина выполняет тяжелую работу, а человек занимается тем, для чего был рожден, - умственным трудом?

- Поймите, - в голосе Магистра прозвучала нежность почти отеческая. - Общество не готово к таким переменам. Для этого необходима, может быть, сотня лет.

- Но...

- Какой же вы, в сущности, идеалист! Совсем как ваш отец... - Магистр взглядом указал на портрет покойного Императора, висевший напротив. - Самое важное - это выбрать, кому вы будете верить. Государь допустил слишком страшную ошибку...

Павлентий посмотрел на картину и сник, в одно мгновение растеряв всю восторженность.

- Я многого не понимаю, - пробормотал он, потирая лоб. - Должно быть, мелю чушь...

- Вы просто слишком чисты! Слишком болезненно воспринимаете все несовершенства мира. - Магистр усадил Павлентия обратно в кресло. - Не тревожьтесь, пощадите себя. Оставьте мне ваши заботы.

- Пожалуй, вы правы, - Император слабо улыбнулся.