Завтрак палача

Остались в живых, по словам Юджина, только двое — папаша герра Штрауса и он сам. Первый, потому что был легко ранен и его отправили в тыловой госпиталь, откуда он дезертировал и добрался до Берлина к семье, а Юджин вовремя драпанул к американцам. Они уже тогда прорвали оборону во многих местах и шли в направлении Гессена, Баварии и, конечно же, на Берлин. Большой был фронт, растянутый. Союзники очень торопились захватить побольше германских земель, иначе бы они достались русским. Поэтому назад не оглядывались, а хватали то, что лежало под рукой.

В этой неразберихе о старых заброшенных шахтах, половина которых была взорвана или затоплена, никто и не вспомнил. Но об одной шахте знали Юджин Колесник и отец герра Штрауса.

Там был какой-то особый секрет, как найти шахту, попасть в нее, обойти разные ловушки и мины, а затем вскрыть тайник. Все это точно знал только офицер СС Штраус. Русскому капитану освободительной армии, переводчику Юджину Колеснику была известна лишь самая малость — географическое местоположение шахты и то, что в ней надежно спрятано. Это он видел в свое время собственными глазами. У него даже список имелся с инвентарными номерами. Немцы ведь народ дисциплинированный, и прежде чем что-то куда-то спрячут, сначала проведут инвентаризацию, составят подробную опись, а уж потом зароют. Да так, что, кроме них, никто никогда не найдет.

Вот этот многостраничный список с инвентарными номерами и описями, а также с ценами на тот период, когда все это пряталось, и положил перед герром Штраусом старый знакомый его покойного отца.

Когда герр Штраус пробежал глазами бумаги, он, и без того человек неразговорчивый, окончательно потерял дар речи. Дело в том, что ценности, о которых писал когда-то выдумщик и фантазер Дюма в своем романе «Граф Монте-Кристо», могли бы составить лишь сотую часть того, что было спрятано в шахте где-то на границе Германии и Франции.

Герр Штраус определенно сначала подумал, что русский старикан Юджин Колесник просто умалишенный. Наверное, сошел с ума от тоски по родине. Он ведь остался в американской зоне после войны, получил немецкое гражданство. Все это время жил в Мюнхене, работал электриком, сантехником, таксистом, барменом и официантом (как я!). Обзавелся семьей, но жена его бросила, забрав дочь. Оказалось, это даже и не его дочь, а одного жирного американского вепря, служившего в Мюнхене на военной базе армейским кладовщиком. Юджин скандалил, ходил качать права сначала к жене, потом к американцу. Но американская солдатня, по просьбе кладовщика, отколотила его раза два, и он отстал. Так и состарился в одиночестве и тоске. Жил ведь совершенно один, как и герр Штраус.

Найти эту шахту он, конечно, мог, но попасть в нее и добраться до сокровищ, которые в ней спрятаны, не имел возможности. Не было ни плана, ни карты минных полей, ни какого-то специального кода на внутренних воротах. Да и просто найти ворота, которые впоследствии оказались огромным стальным люком, скрытым под толстым земельным настилом, он тоже не мог. Без отца герра Штрауса это было неосуществимо. А тот, видимо, затаился после гибели всех его солдат и пленных. Иначе бы определенно там появился. Так думал Юджин.

И вдруг в начале 80-х читает он в одной западноберлинской газетенке статью о деле по спорному наследству. Законным представителем одной из сторон фигурирует некий герр Штраус. Там еще была пропечатана его фотография. Редкий случай, когда такой скромный человек, мелкий юрист герр Штраус, вдруг попадет в газету. Он и сам этого не любил. Но проныра-фотокорреспондент все же запечатлел его.

Как только Юджин Колесник увидел фото, сразу понял: это сын того эсэсовца Штрауса — до того похож. Старше, конечно, уже, но сходство очевидное. Тот тоже был сухим, костлявым, похожим на рептилию. И разрез глаз тот же, и губы, и волосы… Словом, прямо он!

Юджин мигом собрался и полетел в Западный Берлин. Он подошел к конторе, где вкалывал герр Штраус, целый день прождал его в баре напротив, а когда тот наконец вышел и отправился в продуктовую лавку к фрау Хельге, последовал за ним. Больше никаких сомнений у Юджина Колесника в том, что это сын того офицера, не оставалось. Разумеется, по возрасту он никак не мог быть тем офицером, но все же сохранялся шанс, что тот еще жив или, по крайней мере, оставил сыну записи.

Герр Штраус, видимо, сразу сообразил, что в дневнике отца, за который тот когда-то двинул сыну по роже, и хранились те самые важные записи и, возможно, даже коды и карты минных полей в шахте. В принципе он мог обойтись и без Колесника, но, во-первых, без него не найти вход в шахту, а во-вторых, обидевшись, тот может обо всем разболтать. Да и заниматься кладоискательством в одиночку — дело опасное. Некому прикрывать тылы. К тому же Юджин сообщил, что в начале войны он был сапером, даже командовал взводом, а во власовской армии одно время занимался именно разминированием. Так что в шахте он тоже вполне мог пригодиться, там ведь кругом были натыканы мины.