Завтрашний царь. Том 1

В чертоге не было посторонних, поэтому Нерыжень лишь показала кулак.

– И книг половина, – подтвердил Ознобиша.

– А ты… сам-то читал?..

– Очень немного, а понял ещё меньше. Там слова, чей смысл от меня ускользает, да знаки, посрамляющие мой ум.

Тадга уже не слушал, не слышал. Сын рыбака подбирался к коробке с ключами, этак бочком, хищно, как голодный босяк – к столу доброго Аодха, заваленному доедками.

– Друг мой! – окликнул Ознобиша. – Если надо, порядчики приведут тебе в помощь вора с отмычками…

– Домой один доберёшься? – хмыкнул Ардван.

Тадга что-то промычал, даже не оглянувшись.

Когда поднимались наружу, Ардван спросил ревниво и алчно:

– А для меня книги найдутся? Со всякими буквицами завитьеватыми?

– С чертами дописьменными, – подсказал неугомонный мезонька.

– Найдутся, – заверил Ознобиша. – И ты будешь свободен вникать в них, но главное твоё дело иное. Ты же скоропись не забыл?

Ардван приосанился:

– Мне завидовали в учельне. Дыр водил нас на письменное ристание в Подхолмянку. Там была торговка грибами, умевшая быстрее всех тараторить. Я один поспел записать и за ней, и за бабой, с которой они взялись браниться.

– Ругались, поди, картинками красными? – возгорелся мезонька. – Похвастать не привёз?

Нерыжень фыркнула, но сама навострила уши. Ардван не выдержал:

– Ты, Мартхе, слишком снисходителен к служке, испытывающему предел твоей доброты…

Ознобиша ответил ровным голосом, точно таким, каким сулил кару за «евнушка»:

– Этот служка вкупе со смелой Нерыженью дал бой отерёбышам Выскирега. И кого не прибил, тех привёл на допрос. С того допроса сделалось понятно, куда праведному Гайдияру скакать мне на выручку.

Ардван помолчал, глядя в сторону. Потом сказал:

– Красные слова остались на цере, изглаженной после ристания, но я вспомню…

– Твоя скоропись невдолге нам пригодится, – продолжал Ознобиша. – Государь Эрелис желает, отбывая на правление в Шегардай, взять с собой сестру, милую царевну Эльбиз.

– Зачем? – удивился Ардван. – Ей великого жениха ждать, а какие на севере женихи?

– Дикари в шкурах, – смешливо поддакнула Нерыжень.

– А здесь какие? – подал голос немногословный Сибир.

– Вона весь почёт одни старые да сопливые, толку с них, – хихикнул мезонька.

Заспорили все разом. От слуги и охранника до высокостепенного райцы. Ардван понял: растревожил болячку.

– Молодой господин Грих себе думает: ещё раз-другой весёлые кружала объеду – и быть мне царственноравным.

– А боярин Болт Нарагон кабы не привёз всю Аррантиаду выкупом за невесту.

– А Высший Круг и уши развесит.

– Из красных бояр в царственноравные – полшага.

– Как поклонится владыке Хадугу лакомствами заморскими…

– Ну его, Пустоболта, – пробурчал заметно поскучневший мезонька. – Мало ли в каких царствах-государствах наследники сбереглись. Мы ведать не ведаем, а завтра сваты приедут.

Ардван поймал случай на равных войти в разговор:

– Что далеко смотреть! Я тоже родословия и лествичники знаю. Люторад, жрец Владычицы, не красный боярин, но из больших. Сын святого! И годами не стар!

Ох, зря не прикусил языка. Беседа увяла, смолк даже беспокойный мезонька.

Ознобиша строго откашлялся.

– Не всем праведным и вельможам, чей голос звучит в чертоге Высшего Круга, любезно намерение третьего сына. Многие считают путешествие на север прихотью, слишком опасной для кроткой царевны, а государя Эрелиса – слишком юным, чтобы вполне позаботиться о сокровище Андархайны. Владыка Хадуг в своей мудрости принял снисходительное решение. Молодой государь будет испытан престолом Правосудной Палаты. День суда ещё не определён, тяжущиеся не названы, но мы с тобой должны быть готовы.

Ардван даже остановился.

Захватило дух.

Великие и грозные дела царствующих, до которых из Невдахи было как до Тадгиных звёзд, вдруг придвинулись, чтобы стать его жизнью. И не «когда срок придёт», а прямо сейчас.

– Моё дело во время суда – называть государю законы и тяжебные случаи былых времён, – сказал Ознобиша. – Твоё – записывать каждое слово, сказанное в Палате.

Ардван тут же усомнился в своей способности скорописца. Потом задумался глубже. Наконец спросил еле слышно, указывая на шитую пятерчатку:

– Очень… больно?..

Снегопада в Невдахе он не забыл.

– Уже нет, – сказал Ознобиша.

– А было?

Ознобиша скривился. Давний разговор был памятен обоим.

– Ты говорил, не выстоять, – продолжал Ардван. – А до дела дошло…

Ознобиша ответил так же тихо:

– Я радовался, когда государь пово́лил вас с Тадгой сюда выписать. Теперь думаю, благо ли это для вас…

Доля третья

Лапушка в дозоре

У Тёплых пещер, прежде называвшихся Тёмными из-за того, что смотрели на север, некогда было широкое, просторное устье. Троим в ряд пролететь – крыльями не коснуться! Теперь дыхание недр встречалось здесь с морозом. По стенам нарастал иней, подтаивал, вновь твердел прозрачными капельниками, наплывами.

Молодые симураны друг за дружкой выметнулись на волю. Два могучих кобеля, неутомимых в полёте, и лёгкая, проворная сучка.

Брат не хотел её отпускать.