Жестокий. В уплату долга

– Проблема? – приподняв густые тёмные брови, он притворно ласково улыбнулся. – Ну что ты, какие у меня могут быть проблемы? – запустил руку в мои влажные волосы, нежно помассировал затылок. – Это у тебя проблемы будут, – и с силой сжав мои пряди у корней, дёрнул вниз, принуждая меня упасть на колени. – Если мой брат продолжит тебе сниться! На меня смотри! – гаркнул, смяв моё лицо пальцами другой руки, и приподнял его. – Булат для тебя лишь задание! Не смей в него влюбляться! – процедил сквозь зубы так злобно, что меня в дрожь бросило. Глаза увлажнились от слёз, а боль в затылке становилась только сильнее, как бы я ни пыталась её ослабить. – Иначе вместе с ним тебя закопаю! Я сук рядом с собой не держу, поняла? Ты работаешь на меня или тебя нет вообще!

Из-под меня ушёл пол, а в следующее мгновение я приземлилась на кровать и с удивлением где-то на задворках помутневшего от страха сознания отметила, что всё это Имран проделал одной рукой. Поднял меня как котёнка в воздух и швырнул на кровать.

Возвысившись надо мной, оторопевшей от страха, рванул платье, и оно с треском задралось, оголяя мои ноги и то, что повыше.

– Нет! Я всё поняла! Не трогай! – завизжала, без толку царапая его руки острыми ногтями. Ну точно как котёнок, пытающийся побороть огромного льва.

Конечно же, его это не остановило. Схватив мои ноги за щиколотки, он рывком раздвинул их и встал между, не дав мне свести колени.

– Дай-ка я тебе объясню, что значит быть моей девочкой. Это значит, что ты работаешь на меня, – ширинка его брюк коснулась моих незащищённых складочек, потёрлась об них, царапая нежную кожу то ли пуговицей, то ли пряжкой ремня. Я была в таком шоке, что плохо различала касания. – Выполняешь всё, что я скажу. И никогда, ни в кого не влюбляешься и даже в мыслях своих не допускаешь предательство. Ты заметила, как я о тебе забочусь? Все удобства для тебя. Хорошее жильё и деньги. Я всегда забочусь о своих работниках, а в особенности о девочках. Но стоит тебе только взглянуть не в ту сторону, я тебя поломаю. Во всех смыслах этого слова.

Рука, сжимающая моё горло, разжалась, а Имран, опустив взгляд вниз на мою обнажённую промежность, скривил капризные губы в дерзкой усмешке.

– Хорошенькая дырочка. Как-нибудь я её опробую.

Он отошёл, а я словно на пружине свела ноги вместе и села на постели, нервно одёргивая платье. Всё тело колотило крупной дрожью, а глаза ничего не видели из-за слёз. Задыхаясь от рвущегося наружу плача, я смахивала со щек влагу и затравленно смотрела на зверя.

Басаев выровнялся, будто нарочно поправил вставший под плотной тканью чёрных брюк член, при этом не сводя с меня взгляда.

– Уходи. Пожалуйста… – прошептала, кривя губы и давясь обидой.

Он вздохнул так, словно я его неимоверно раздражала, поднял руку, глядя на часы.

– Да, действительно, пора мне. До встречи, Злата.

Волчьим ненавидящим взглядом я смотрела в его спину, пока он шёл назад к столику. Взяв стакан в руку, которой только что причинял мне боль, он допил виски и взял свой пиджак с подлокотника кресла. Не оглядываясь, надел его и, поправив воротник рубашки, вышел из комнаты.

ГЛАВА 16

После визита Басаева я долго не могла успокоиться, то и дело дёргаясь от любого шороха или звука за окном. Отыскав начатую им бутылку виски, налила себе полстакана и залпом выпила. Отлично, Златка. Ты уже почти алкоголичка. Ещё парочка таких происшествий, и окончательно превратишься в Эллочку, красивую, но пустую внутри куклу.

Зазвонил телефон, заставляя подпрыгнуть на диване и пролить новую порцию виски. Звонил Булат. Услышав мой осипший голос, он поинтересовался, всё ли у меня нормально, на что я сухо ответила, что да. Вряд ли его интересует, как прессует меня братец.

– Увидимся завтра? – спросил вдруг заискивающе, и я насторожилась. С чего вдруг он спрашивает? Разве не принято в их семье принуждать, угрожая и поднимая руку? Но потом поняла, отчего он так нежен да ласков. Телефон может и, скорее всего, прослушивается Имраном. Потому и строит из себя Ромео.

– Ммм… Во сколько? – спросила равнодушным тоном.

– Во сколько ты просыпаешься?

– Где-то в десять, – на самом деле я жаворонок, но сегодня собиралась совершить налёт на бар, который отыскала в гостиной.

– Хорошо, заеду в одиннадцать. Отвезу тебя завтракать в одно уютное место, – вы только посмотрите, какая галантность. Актёр из Шамаева так себе. Ниже среднего. Даже я не верю его воркующему тону, куда уж поверить Имрану, который его копия. Или кто там чья копия…

Решила брать дело в свои руки. Не из-за Шамаева, конечно, а чтобы отомстить гаду Басаеву. Ненависть к нему цвела во мне буйным цветом и, с повышением градуса в крови, разрасталась новыми витками.

– Ну, тогда до завтра. Буду ждать, – пролепетала более ласково. Надеюсь, Вайнах поперхнулся, если слушал нас.