Читаем Живой Журнал. Публикации 2007 полностью

Живой Журнал. Публикации 2007

— Да, хорошие у нас союзники, ничего не скажешь! Гляди в оба и во все стороны. — Вновь помолчал и спросил: — Ну что же нам теперь делать? Встреча с Рузвельтом должна обязательно состояться»! Для обвинения военного союзника в диверсии и предательстве нужно либо употреблять дипломатический яд, либо уж показывать доказательства. Или поговорит-поговорит Главный маршал о войне, да как завернёт о том, что за окном у него было: «На примере многострадального народа Чили видим мы всю сущность империализма, который, не останавливаясь ни перед чем, восстанавливает свои утраченные права и в прямом смысле истребляет не только всех ему сопротивляющихся, но и тех, кто просто с ним не согласен. Вот к чему может привести и приводит вера людей, стоящих у руководства своей страной, в то, что можно мирно и беззаботно жить бок о бок с капиталистом, если тебя поддерживает большинство населения, хотя взгляды твои на то, как должно жить это общество, — некапиталистические и ты их проводишь в жизнь демократическим путем. Такая вера потянет в пропасть не только руководство страны, но и весь народ. Мы видим это сейчас на горьком примере народа Чили. Мирное сосуществование некапиталистического общества с капиталистическим, безусловно, возможно, но при наличии надлежащей мощи, гарантирующей от всяких возможных неожиданностей».

В общем, дай генералам поговорить — они такого понараскажут, что последние штаны на репарации придётся отдать.

А так книга полезная — для неангажированных интересующихся вопросом людей.

Извините, если кого обидел.

14 августа 2007

История про курицу по-сычуаньски

Пока писатель Березин жарит на кухне курицу, его журналом завладели злобные гоблины. Жгут апельсин, смеюцца!

Извините, если кого обидели

16 августа 2007

История про то, что всё сложно

Заметил то, что в последние дни интересные истории о живых людях, проще говоря — сплетни, превращаются для меня в отправные точки для рассуждений об абстрактных философских конструкциях. А если не философских, то чисто литературных — соблюдены ли драматургические правила? Есть ли развитие сюжета? Кульминация — или так, всё провисло?

Это несколько нечестно. Проблема в том, что страсти человеческие превращаются в предмет патологоанатомии. Поводом к этой мысли послужили сегодняшние разговоры об одном графомане, одном полуграфомане, двух литературных дамах и целом Галковском. Правда, мы говорим о "уже обработанном материале" — то есть, о сплетне, которая попадает к нам в руки.

Если, узнав, что жена Синдерюшкина родила негра, мы бежим в кафе, чтобы там рассказать эту историю, и употребляем имеющийся литературный дар, украшаем сюжет — это один коленкор.

А вот если нам рассказывают о том, что один писатель без оного литературного дара обиделся на другого, и вот мы думаем — достойна ли эта история Ивана Ивана с Иваном Никифоровичем — так то совсем иное использование материала.

И в первом и во втором случае человеческая драма служит материалом, но второй мне как-то милее.

При том, всё ещё хуже: я и не могу иначе — например, столкновение Галковского с Ольшанским для меня вовсе не столкновение живых людей (хотя и знаю обоих) — для меня это стихотворение Петрова.

Вот в чём дело.

И я понял, что как персонажи герои сплетен мне интереснее, чем в качестве живых людей — даже если "кача- убил отца, — юца — живёт с сестрой".

Извините, если кого обидел.

17 августа 2007