Живые и мертвые

Последние фразы Боденштайн сказал с нетипичной для него резкостью, и каждый из присутствующих согласно кивнул.

– Совещание окончено. За работу, – сказал Боденштайн. Задвигались стулья, и под чуть слышное бормотанье все стали расходиться.

– А что делать мне? – спросил Андреас Нефф расстроенным голосом.

– Вы ведь хотели идти на похороны, – напомнил ему Боденштайн, потом он указал на коробку с дневниками Максимилиана Герке, которая стояла на одном из столов. – А после этого займитесь личными документами, которые мы обнаружили в квартире жертвы, – сказал он. – Нас интересует все, что происходило с 2002 года. Возможно, найдете связь между Максимилианом Герке и нашим убийцей.

* * *

– Моя мать никогда не лежала в клинике неотложной помощи во Франкфурте. – Рената Роледер, уже одетая в связи с похоронами во все черное, стояла за прилавком своего цветочного магазина, в котором кроме Пии, Ким и нее самой не было ни одного человека. – И она совершенно точно никогда не являлась донором какого-либо органа, и ей также никогда не производилась трансплантация. Я бы это знала!

– Вам говорит что-нибудь имя Кирстен Штадлер? – спросила Пия.

– Конечно. – Рената Роледер кивнула немного удивленно. – Раньше мы были почти соседями. Штадлеры жили через три дома. До того трагического случая. После этого они отсюда уехали.

– Что за трагический случай? – переспросила Пия.

– Ах, Кирстен однажды утром во время пробежки в поле просто упала, – рассказывала Рената Роледер. – У нее произошло кровоизлияние в мозг. Просто так, как гром среди ясного неба. Я хорошо помню этот день. Я как раз гуляла с собакой и здорово задержалась, потому что пес опять гонялся за зайцем. Вдруг ко мне подбежала Хелен, дочь Кирстен. Она была очень взволнована и кричала, что с ее матерью что-то случилось и не могу ли я ей помочь.

Язык тела Ренаты говорил Пии гораздо больше. Роледер нервничала. Она постоянно хватала себя за нос, проводила рукой по волосам и дергала себя за мочку уха – она чувствовала себя явно дискомфортно.

– И что? – упорствовала Пия. – Что вы сделали? Вы помогли соседке?

– У меня… у меня в этот день не было с собой мобильного телефона. – Рената Роледер неуверенно улыбнулась. – Мою собаку задела какая-то машина. У нее шла кровь, женщина, которая сидела за рулем, наорала на меня. Я обещала Хелен вызвать из дома «Скорую помощь», но… как-то забыла. Я бы все равно не успела, к тому же я подумала, что в поле ведь были и другие люди. Я… я не знала, что с Кирстен так плохо.

– Это называется «неоказание помощи», – заметила Пия.

– Да, да, возможно. – Женщине было явно неприятно говорить об этом случае. – Потом я ужасно себя упрекала. Кирстен была такая милая, я очень ее любила. Поверьте, эта история с тех пор снится мне по ночам. Через полгода после несчастья Штадлеры уехали из Нидерхёхстштадта, правда, я не знаю куда. Постепенно я перестала думать об этом каждый день, а потом… потом почти забыла о ней. Жизнь ведь продолжается.

– Я должна кое-что вам показать. – Пия достала из рюкзака копию извещения о смерти и протянула его фрау Роледер.

– Что это? – женщина замялась.

– Это нам прислал убийца, который застрелил вашу маму, – ответила Пия.

Фрау Роледер прочитала извещение. Она побледнела и уронила листок, как будто обрезалась о него.

– Нет! – прошептала она в ужасе. – Нет! Этого… этого не может быть! Фрау Кирххоф, вы… вы ведь не думаете, что я…

Она не решилась договорить до конца фразу, которая приписывала ей вину в смерти матери.

– Мы считаем это извещение подлинным, – сказала Пия рассудительно. – В отношении каждой жертвы мы получили аналогичное извещение.

Зазвонил дверной колокольчик, и в магазин вошла покупательница.

– Пожалуйста, зайдите попозже, – попросила ее фрау Роледер. Она вынула из кармана зеленого фартука, надетого на траурное платье, ключ, подошла к стеклянной двери и заперла ее. Потом она прислонилась к двери спиной, прижала руку к груди и на мгновение закрыла глаза.

– Это омерзительная ложь. Я этого не потерплю. Я подам заявление о клевете и оговоре в отношении неустановленных лиц. – В своем возмущении она смешала несколько составов преступлений. – Одна только мысль о том, что я виновна в смерти моей матери… Нет!

– В смерти вашей матери виновен только тот, кто ее застрелил, – возразила Пия. – Он лишил жизни уже троих невинных людей, и мы опасаемся, что продолжит серию. Убийца, возможно, относится к окружению Кирстен Штадлер. Фрау Роледер, вы знали семью Штадлеров и можете нам помочь. Кто мог бы совершить подобное преступление?

Рената Роледер с трудом сглотнула, провела рукой по лицу и собралась с духом.

– Она была… такой… такой безжалостной, – сказала она тихо. – Мне было по-настоящему жутко, когда она стояла здесь и говорила мне в лицо, что она позаботится о том, чтобы вся моя оставшаяся жизнь стала безрадостным существованием.

– О ком вы говорите, фрау Роледер? – продолжала допытываться Пия.