Жизнь для Смерти (СИ)

В этот раз ситуация как будто повторяется. Саре снимают повязку и развязывают руки, затолкав в черную машину. Следом на заднее сидение забирается Лора. А Крис стоит у водительской двери, указав мне на дверь сзади.

— Готова прокатиться?

— Если честно, очень нервничаю. Не знаю, как отнесутся к этому остальные. Особенно Дрейк. Ты же знаешь, он меня презирает.

Парень сжимает губы и поднимает голову к особняку. За Крисом возникает Джон. Он громко хлопает парня по плечу и запрыгивает на соседнее сидение спереди.

— Понимаю тебя, но обратного пути нет. Ты хотела участвовать в жизни клана?

— Да, конечно. Только все совсем не так, как я думала.

— Редко бывает так, как мы хотим. Дрейк не питает к тебе ненависти. Он переживает за группу. Давай, Эми, забирайся в машину и гони дурные мысли прочь.

Я стараюсь улыбнуться. Получается как-то скупо. Хотя и Крис отвечает тем же. Он сам выглядит напряженным. Может, все идет не совсем по плану и, на самом деле, нас повезут не в лагерь?

С плохим предчувствием я сажусь на заднее сидение, где Сара не отлипает от окна, а Лора от зеркала. Джон насвистывает мелодию из фильма, где женщина в желтом костюме хотела отомстить мужу, а Крис уверенно нажимает на сцепление, стартовав.

Обратной дороги нет. Придется посмотреть в глаза людям из лагеря, в который когда-то я пришла за помощью, а теперь буду ставить условия. Как неловко…

Мы объезжаем особняк, оставляя густой лес, в который я бежала, позади. Впереди только огромное поле и дорога. Она вся ухабистая, разбитая. Машину постоянно качает из стороны в сторону. От этого меня начинает изрядно воротить. Похоже Саре тоже тошно, вся белая, но молчит, не желая жаловаться аристократам. Это продолжается некоторое время, пока в один момент Крис не притормаживает.

— Что-то случилось? — переспрашиваю я. Джон усмехается.

— Меры предосторожности.

— Что?

Супруг выходит из машины и открывает дверь со стороны Сары. Не выжидая вопросов, он резко прижимает к лицу девушки тканевый кусок. Я успеваю только охнуть, как Лора подносит руку к моим губам, останавливая вопли.

— Тише ты! — зараженная достает из кармана шелковый черный платок, — Тебя никто усыплять не будет, но глаза завяжем.

— Зачем? Я ведь не собираюсь бежать. К чему мне не видеть дороги?

— Так нужно, — сухо добавляет Крис, присаживаясь на водительское место, — Меры предосторожности.

Мне приходится подчиниться, другого варианта нет. Я позволяю Лоре надеть на меня повязку.

Дорога хоть и не долгая, но утомительная. Это даже несмотря на то, что Джон пытается разрядить обстановку и пол пути рассказывает байки о прошлой жизни. Однако его никто не поддерживает, даже Лора, которая то и дело придерживает меня, чтобы я не треснулась головой о стекло на очередной кочке.

По прибытии Кристофер сразу обращается в блондинке.

— Лора, развяжи ей глаза. Мы приехали.

После повязки глаза с болью реагируют на свет. Солнце яркими лучами освещает небольшую поляну, хотя еще час назад было пасмурно.

— Выходим? — спрашивает Джон.

— Надо подождать, пока Сара очнется. Потом посигналим.

Вот они — высокие зеленые ворота лагеря выживших. Всего в каких-то пятистах метрах от нас. Сооружение похоже на свалку из машин, бетонных балок и старых металлических дверей. А вдалеке виднеются остатки Аэропорта и где-то там сохранилась даже взлетная полоса. Когда-то я принимала участие в укреплении стен. Гигантские ворота лагеря спроектировал настоящий гений. Его звали Орс, но я лично не застала этого замечательного старика. Но о нем говорили все. Даже Кристофер не раз упоминал страсть мужчины к различным механизмам. Благодаря инженеру ворота можно поднять наверх или открыть нараспашку, что упрощает многие процессы.

Так же Орс спроектировал продуктовые лифты для лагеря. Мог бы сделать еще многое, но… Инженер был единственным, кто ушел не по вине зараженных. Орс умер от тяжелой болезни, с которой боролся еще до эпидемии. Нужны были лекарства, а где их достать? Аптеки разорены. Если там что и осталось, то самое простое, вроде средств от головной боли.

В лагере много замечательных людей. Каждый из них внес и будет вносить свой вклад.

Например, Клэр. Она старше всех и является негласно принятой матерью для всех, кому нет сорока пяти лет. А Джина? Она всячески показывает свою состоятельность и отшивает мужчин, но на деле прячет под подушкой любовные романы.

Все такие разные, интересные. Кто-то герой, кто-то родитель, третий создает проблемы, четвертый лучший друг для всех. Люди Аэропорта такие разные, непохожие друг на друга. В этом есть особенная ценность.

Я скучаю. Не решусь об этом сказать открыто, но чувства не обмануть. Вот бы сейчас мы с Кристофером зашли за ворота и больше никогда оттуда не выходили!

Мираж о счастливой людской жизни развеивается, когда Сара подает признаки жизни, громко икая и спрашивая время. Кристофер и Джон сразу выходят из машины, а Лора просит подождать, пока вампиры помогают девушке благополучно отойти от препарата и выбраться на свежий воздух.