Жизнь моя за песню продана

«Везде говорили о трагической смерти Есенина. Все искали его стихов, читали его предсмертные строки:

До свиданья, друг мой, до свиданья!..

Вечером мы пошли в Дом печати… Дул влажный ветер. Воздух был совсем весенний, снег – сырой. По фасаду Дома печати протянулась широкая красная лента с надписью: «Здесь находится тело великого национального поэта Сергея Есенина». Большая, почему-то скудно освещенная комната, где стоял гроб… была полна народу… В глубине комнаты сбились в траурную группу близкие Есенина. Понуро сидела на диване, уронив на опущенное лицо прядь коротких волос, бывшая жена поэта Райх. Кто-то утешал С.А. Толстую. Немного поодаль выделялась среди других своим крестьянским обличием не спускавшая глаз с гроба пожилая женщина – мать Есенина, Татьяна Федоровна».

Д.Н. Семеновский

В лице трагически покончившего с собой Сергея Александровича Есенина русская современная поэзия теряет одного из выдающихся своих лириков, поэта, чей громадный талант заслужил всеобщее признание.

Из некролога в журнале «Город и деревня»

.

Русь моя, деревянная Русь

Почти через сорок лет после смерти Есенина на родине поэта в селе Константиново побывал Александр Солженицын, в ту пору еще проживавший в Рязани. Вот какие несвоевременные мысли нашептал ему гений этого места:

«Я иду по деревне этой, каких много, где и сейчас все живущие заняты хлебом, наживой и честолюбием перед соседями, и волнуюсь: небесный огонь опалил однажды эту окрестность, и еще сегодня он обжигает мне щеки здесь. Я выхожу на окский косогор, смотрю вдаль и дивлюсь, неужели об этой далекой темной полоске хворостовского леса можно было сказать: «На бору со звонами плачут глухари…» и об этих луговых петлях спокойной Оки: «Скирды солнца в водах лонных…»? Какой же слиток таланта метнул Творец в эту избу, в это сердце деревенского парня, чтобы тот, потрясенный, нашел столько материала для красоты, – и у печи, на гумне, за околицей – красоты, которую тысячу лет топчут и не замечают?..»

* * *

Вот уж вечер. Роса
Блестит на крапиве.
Я стою у дороги,
Прислонившись к иве.

От луны свет большой

Прямо на нашу крышу.
Где-то песнь соловья
Вдалеке я слышу.

Хорошо и тепло,

Как зимой у печки.
И березы стоят,
Как большие свечки.

И вдали за рекой,

Видно, за опушкой,
Сонный сторож стучит
Мертвой колотушкой.

1910

* * *

Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Клененочек маленький матке
Зеленое вымя сосет.

1910

Калики

Проходили калики деревнями,

Выпивали под окнами квасу,
У церквей пред затворами древними
Поклонялись Пречистому Спасу.

Пробиралися странники по полю,

Пели стих о сладчайшем Исусе.
Мимо клячи с поклажею топали,
Подпевали горластые гуси.

Ковыляли убогие по стаду,

Говорили страдальные речи:
«Все единому служим мы Господу,
Возлагая вериги на плечи».

Вынимали калики поспешливо

Для коров сбереженные крохи.
И кричали пастушки насмешливо:
«Девки, в пляску. Идут скоморохи».

1910

* * *