Жизнь Шаляпина. Триумф

3 февраля 1907 года были исполнены две картины из «Скупого рыцаря» и две сцены из первой картины «Франчески да Римини», но и на этот раз возникло впечатление полной неудачи, может быть, и провала, хотя в газетах и писали и о крупном таланте Рахманинова, необычайно ярко проявившемся в сфере вокального творчества, вспоминали и «чудесного» «Алеко», и кантату «Весна», «и целый ряд пленительных романсов». Все это давало основания ожидать от мастера интересной оперы, но эти ожидания не оправдались. «Франческа», по мнению критиков, слабее, «Скупой рыцарь» ярче; есть в обеих операх «большое количество чисто рахманиновских красот», «но общее впечатление от них – точно от «пересказа» лучших его вдохновений». В откликах известных музыкантов и критиков тоже говорилось о том, что показалось и Шаляпину: в вокальном отношении очень неудовлетворителен «Скупой рыцарь». Сначала говорили о невозможности достигнуть драматической выразительности и силы в монологе Барона, невозможно рельефно передать его фанатическую скупость, а потом признаются, что ожидали от Шаляпина большего: привыкли к «чудесам» этого артиста, надеялись на чудодейственную его силу, но монолог не произвел большого впечатления. Удивительные люди – эти газетные обозреватели, привыкли к чудесам Шаляпина. А тут вроде бы не захотел он свершить «чудеса», не понимают, видно, что Шаляпин не может вдохнуть жизнь в безжизненное тело, холодное и бесчувственное, как ни пытался. «Вокальная партия слабовата, – признается другой критик, – я тоже надеялся на «чудо». Почти все музыкальные критики отмечали оркестровую сторону второй картины, то есть монолога Барона, Скупого рыцаря, вся выразительность, содержательность, красота и благородство оперы – в оркестре, а декламация бесцветна, ничего яркого и проникающего в душу не смог передать даже удивительный трагический талант Федора Шаляпина. «Только гениальная речь Пушкина и великолепный оркестр не дают упасть вниманию и интересу слушателей» – эта фраза навсегда запомнилась Шаляпину, отвыкшему от таких резких отзывов в прессе. И что же? И после таких суждений, с которыми он согласен, можно ли оставлять в своем репертуаре такие партии? Нет! Как никогда больше он не выступит и в партии Евгения Онегина. Попробовал – не получилось, значит, не стоит рисковать своей репутацией еще раз. И вовсе не из-за трусости и неуверенности в своих силах, а просто потому, что есть партии не его репертуара…

16 мая 1907 года, 3 мая по российскому исчислению, начались Русские исторические концерты в Париже исполнением первого действия оперы «Руслан и Людмила», в роли Фарлафа – Федор Шаляпин.

Уже на репетициях было видно, что Артур Никиш плохо знает оперу, то и дело заглядывал в партитуру, мучительно разбирая темпы. По словам очевидцев, артисты указывали ему темпы, так что «Руслан» прошел «с грехом пополам». Превосходно дирижировал сюитой, «движущиеся музыкальные картины», из «Ночи перед Рождеством» сам Николай Андреевич Римский-Корсаков, не доверивший свое сочинение ни Феликсу Блуменфельду, ни Артуру Никишу, ни французскому дирижеру Камиллу Шевильяру. Успех был несомненный, автора вызывали три раза после исполнения сюиты.

Бесконечные восторженные овации выпали на долю Федора Шаляпина после того, как он сыграл и спел партию Владимира Галицкого из «Князя Игоря». Вызовы, аплодисменты, восторженный шум в зале, особенно на верхних ярусах театра, казалось, будут длиться без конца. После этого номера программы должна была пойти «Камаринская», Артур Никиш вышел, как только ему показалось, что можно было начинать, но при его появлении с новой силой начали вызывать Шаляпина. Несколько минут Артур Никиш тщетно пытался начать «Камаринскую», но возбужденная публика продолжала аплодировать. Это был скандал. Возмущенный дирижер дал команду оркестру, музыканты встали и удалились вместе с Артуром Никишем. Инструменты и пюпитры тут же стали убирать, но публика еще долго не расходилась.

Об этом много говорили в печати. Дягилев в ответ на вопрос, «имели концерты успех или не имели», сказал, что концерты проходили при «неблагоприятных условиях», «вокруг нас постоянно выступали: Карузо, Ван-Дейк, Феррари, давали «Саломею» Рихарда Штрауса, в такой обстановке мы сделали пять полных сборов, и не где-нибудь, а в «Гранд-опера»… «Русских я видел только на первом концерте, когда произошел скандал из-за Шаляпина… Если этот концерт не удалось окончить по причине шума, то это не значит, что не было успеха. Публику концертов составляли преимущественно французы, среди которых было много аристократии. В ложах бельэтажа находился буквально весь цвет Парижа…»