Зимняя корона

Когда Алиенора читала в своих покоях письма, полученные из Пуату, аудиенции попросил Уильям Маршал.

Он вошел и преклонил колено у ее ног. Уильям только что вернулся из дозора и был все еще одет в кольчугу, хотя меч оставил за дверью.

– Госпожа, – начал он, – мы осматривали дороги, как вы приказали, и встретили епископа Вустерского со слугами. Вы говорили, что хотите побеседовать с любым английским священником, который может попасться нам на глаза, и потому я со всей любезностью пригласил епископа поехать с нами.

Алиенора довольно улыбнулась:

– Ты все сделал хорошо, Уильям. Приведи его ко мне, но обращайся с ним как с дорогим гостем. И заодно вели принести нам угощение. Я хочу, чтобы ты остался с нами и слушал внимательно, только сначала сними кольчугу. Не будем запугивать доброго епископа.

– Госпожа. – Глаза Уильяма блеснули пониманием.

Вскоре он вернулся, одетый в вышитую парадную котту, почтительно сопровождая Роджера, епископа Вустерского. Прелат приходился Генриху кузеном и был на пятнадцать лет старше короля. Красивый, учтивый мужчина с темными волосами, седеющими на висках, и коротко подстриженной бородой, он много лет дружил с Томасом Бекетом, который и поднял его до епископства семью годами ранее. А поскольку с Генрихом его связывали родственные узы, Роджер имел хорошие позиции в обоих лагерях.

Роджер Вустерский нравился Алиеноре даже несмотря на то, что он вез от Бекета письма об отлучении от Церкви, которые помешают коронации Гарри, если достигнут берегов Англии. Епископ был благочестив, но не слишком суров. Например, любой другой епископ, и в первую очередь Джилберт Фолиот, вошел бы в ее покои разъяренный из-за того, что его задержали в пути. А вот Роджер знал правила этой игры и потому вел себя так, будто и вправду был долгожданным гостем.

Алиенора поздоровалась с ним, поцеловав его перстень, а он поклонился ей и улыбнулся.

– Как я рада снова увидеть вас! – произнесла королева. – Сколько же времени прошло с нашей последней встречи!

– И мне недоставало вашего общества, госпожа, как и общества короля, – любезно ответил епископ.

Слуги внесли кувшин из горного хрусталя, наполненный лучшим гасконским вином, и подносы со сладкими пирожками, сырным пирогом, жареной курицей и лососем, запеченным с имбирем и смородиной. Они расставили кушанья на столе, покрытом белой льняной тканью, и приготовили блюда из серебра и дорогие стеклянные чаши.

– Прошу, садитесь, – сказала Алиенора, – отобедайте с нами. Я бы хотела спросить у вас совета, а вам, уверена, нужно подкрепиться после долгой дороги.

Епископ осмотрел многочисленные блюда. От румяных куриных ножек поднимались тонкие завитки пара.

– Вы так добры, госпожа. Дорога всегда обостряет аппетит, и прошло уже немало времени с тех пор, как мы с моими спутниками трапезничали.

– О ваших спутниках тоже позаботятся, и мы предоставим вам всем ночлег.

– Госпожа, не стоит так утруждаться из-за нас. – Он попал в переплет, однако это не мешало ему вести себя галантно.

– О, милорд, меня это ничуть не затруднит. Я даже буду настаивать на том, чтобы вы задержались на некоторое время, потому что нам надо о многом поговорить.

Алиенора наблюдала за тем, как Роджер Вустерский оглядывает покои. Ее музыканты расселись в оконной нише и настраивали инструменты. Камерарий зажигал новые свечи. Уильям держался в стороне. Его присутствие служило негласным напоминанием епископу о том, что, хотя его и принимают как гостя, покинуть замок он не волен.

– Я в вашем распоряжении, госпожа, – вежливо поклонился он и затем уселся на обитую подушками скамью между стеной и столом.

После того как они омыли руки и Роджер благословил еду, Алиенора спросила:

– Вы направляетесь в Англию, я полагаю?

Музыканты заиграли тихий мелодичный дуэт на арфе и цитоле. Королева принялась за кусок куриной грудки, которую ловко отрезал и положил на ее блюдо епископ.

– Госпожа, вы правы, – произнес он. – Я ехал в Англию по весьма срочному делу, касающемуся короля.

– К сожалению, море для этого времени года очень неспокойно и плавание сейчас опасно. – Она потянулась к чаше и отпила капельку вина.

– Да, я слышал, что флот короля попал в сильный шторм, но с тех пор погода наладилась.

– Возможно, однако риск все еще велик.

– Если вы позволите мне покинуть вас, я с радостью продолжу свой путь.

Алиенора улыбнулась:

– Разумеется, милорд епископ, но, боюсь, пока ничего не получится: нужно дождаться отлива. Вас разместят со всеми возможными удобствами и отправят в путь, как только будет возможно. – (Он покивал, принимая неизбежное.) – А если у вас имеются срочные письма к королю, я могу отправить их с гонцом. Оставьте письма мне, и завтра утром вы уже двинетесь в обратный путь.

– Госпожа, ценю ваше предложение, но письма были доверены мне для передачи лично в руки королю.

– Понимаю, – ответила Алиенора. – Я лишь подумала, что могла бы избавить вас от напрасных трудов.