Зорро

– Нет-нет, конечно, нет, – смутился дон Росендо, – но все же я хочу, чтобы ты была с ним поосмотрительнее! Я понимаю, совместные бдения у постели больного невольно сближают, но теперь я здоров…

– Я тоже здорова, – холодно перебила брата Касильда, – и потому позволь мне самой решать, как вести себя по отношению к дону Диего… К тому же я не считаю твои выводы совершенно безупречными, так как полагаю, что у Зорро найдутся враги страшнее и могущественнее сеньора де ла Вега!

– Кого ты имеешь в виду? – быстро спросил дон Росендо, глянув на сестру поверх газетного листа. – Я знаком с этим человеком?

– Возможно, – уклончиво» ответила Касильда.

– Имя! – воскликнул дон Росендо, отшвыривая газету. – Скажи мне имя!

– Я не вполне уверена в своих подозрениях, – нерешительно начала Касильда, – к тому же мы здесь люди новые, и потому нам надо быть крайне осторожными не только в наших действиях, но и в мыслях… Вспомни хотя бы, во что обошлась Чою Мескалито подаренная тобой свобода!

– Да, ты права, – сокрушенно вздохнул дон Росендо. – Но почему я не слышу шума за воротами? Разве мы успели удовлетворить всех просителей? Или те, кто принес деньги, чтобы выкупить клочок земли, устали ждать, когда я приду в себя и вновь прикажу выставить перед калиткой свой стол и кресло?..

– Я думаю, что они устали, – сказала Касильда, – очень устали.

– Тогда пусть наши увальни-слуги немедленно подадут мне одеться и заварят свежий кофе! – воскликнул дон Росендо. – И пусть Тилькуате скажет этим беднягам, что я сейчас спущусь!

Не дожидаясь, пока Касильда поднимется со своей скамеечки, дон Росендо сдвинул в сторону поднос и, путаясь в мятом подоле ночной рубашки, подбежал к окну.

– Хачита! Тилькуате! – закричал он, отдергивая занавески и распахивая рамы, затянутые сеткой от москитов. – Кофе, пять сандвичей, трубку, стол, кресло и мой журнал – все за ворота, быстро! А пока поднесите всем жаждущим по стопке рома в честь моего выздоровления!

Выкрикнув эти слова, дон Росендо на мгновение замер, ожидая восторженных криков из-за высокой бревенчатой ограды, но во дворе по-прежнему стояла тишь, и только Бальтазар радостным лаем откликнулся на призыв хозяина.

– Они что, так устали, что не в силах открыть рты? – недоуменно пробормотал дон Росендо, оборачиваясь к сестре. – Или разбрелись по своим хибаркам и засели в них, ожидая, когда я приду в себя?

Но Касильда лишь молча пожала плечами, как бы давая понять, что она уже не в силах отвечать на его бесчисленные вопросы.

Глава 6

– Да, сын мой, они разбрелись, – вдруг услышал он за спиной чей-то резкий незнакомый голос.

Дон Росендо быстро обернулся и увидел во дворе перед крыльцом высокого худого человека в долгополой черной сутане, подпоясанной обрывком волосяного лассо. Голову человека прикрывал складчатый капюшон, из-под которого виден был лишь острый восковой кончик носа и узкий, гладко выбритый подбородок, разделенный надвое неглубокой ложбинкой. Из широких, свисающих ниже пояса рукавов его сутаны виднелись худые бледные руки затворника, неторопливыми пальцами перебиравшие до блеска отполированные четки.

– Мое почтение, падре Иларио! – радушно воскликнул дон Росендо, перегибаясь через подоконник. – Что привело вас в наше скромное жилище? Слух о том, что его молодой хозяин и ваш покорный слуга может отдать богу душу прежде, чем вы исповедуете его и отпустите грехи?

– До меня доходили и такие слухи, – глухо прозвучал ответ из-под капюшона.

– Как видите, они оказались несколько преувеличенными! – весело рассмеялся дон Росендо. – А если верить тому, что заживо погребенный людской молвой как бы воскресает для новой жизни, то с этого дня я буду жить долго и еще очень не скоро призову вас для предсмертной исповеди!

– Все в руке Божьей, сын мой! – вздохнул священник и вновь быстро застучал четками, как бы отгоняя от себя скорбные мысли.

– Я совершенно с вами согласен, отец мой, – кивнул дон Росендо, – и сожалею лишь о том, что вам пришлось проделать весьма неблизкий путь для того, чтобы поведать мне столь бесспорную истину!..

– Бог повсюду, – сухо перебил священник, – для него не существует расстояний!

– Тогда тем более не стоило утруждать себя… – подхватил дон Росендо.

– Оставим этот пустой спор, – оборвал падре, – я пришел, чтобы ответить на ваш вопрос…

– Какой вопрос? – удивленно воскликнул дон Росендо, – в моей голубятне нет монастырских почтарей, а другого способа передать вам записку с каким-либо вопросом я не знаю…

– Вы, кажется, спрашивали, отчего устали и разбрелись эти несчастные, прежде сутками жившие под полотняными навесами у ваших ворот? – сказал священник, откинув капюшон и взглянув на дона Росендо черными, глубоко посаженными глазами.

– О да, конечно! – с жаром подтвердил дон Росендо. – Мне хотелось бы знать, каким ветром сдуло всю эту толпу, но…

– Что «но»? – остановил его падре Иларио.