Зов горы

Измученная бесплодными поисками, я жмурилась, терла глаза, отводила взгляд в окно и все это время неотступно думала об одном.

Кагарлицкого убили со страшной жестокостью, но все-таки его убили не так, как Протасова. Именно поэтому запрос Артема о похожих делах ничего не дал.

А значит, составляя свой список, Мирзоев не собирал убийства – он собирал людей. Он объединил эти фамилии не по принципу «убиты», а по другому принципу. И когда людей начали убивать, он начал их вычеркивать.

В августе 2013-го он записал четыре фамилии и две из них сразу зачеркнул той же ручкой. Видимо, первая смерть – Кагарлицкого – его не насторожила. Но узнав, что Протасова тоже убили, он понял, что это серия. И он знал, кто будет следующим.

Фамилию Арцыбашева он тогда не зачеркнул. С ним он регулярно общался, поэтому знал, что Арцыбашев жив. Очевидно, он знал, что и Фоменко не убит.

Арцыбашева он зачеркнет позже – черной ручкой. Наверное, после его мнимой смерти в январе 2014 года. Тогда же он напишет последнюю фамилию – Иванов – и сразу же ее зачеркнет. И тогда же рядом с фамилией Фоменко он поставит черной ручкой знаки вопроса. Если все это происходит позже января 2014-го, то он уже знает, что у Фоменко пропала дочь. Мирзоева об этом допрашивали, когда нашли его телефон в распечатке звонков Арцыбашева.

Итак…

Как говорил наш Виталик, «Маня, что тут думать!».

Эти пять человек объединены одной тайной. Их тайну знал бывший следователь Мирзоев.

И ключи от нее хранились в секте «Белуха».

Глава 25

На выходе из Внукова меня перехватила машина Фоменко. Мне даже не дали перевести дух – запихнули, как багаж, и повезли. Я решила расслабиться и не нервничать по-пустому. Что? Я разве не знала, что он хам? Да и привезут-то в «Подмосковные вечера», а это рядом с домом.

Но мерседес свернул на платную трассу, ведущую на запад.

– Куда это мы? – оглядываясь, спросила я.

– К Демичеву.

Сергей, в отличие от своего старшего партнера, не страдал ностальгией по советской номенклатуре. Его дом оказался банально на Новой Риге, километрах в семи от МКАД. Мы проехали роскошную въездную группу, охраняемую, возможно, и баллистическими ракетами, прошуршали шинами по ровным улицам, окаймленным неправдоподобными газонами, на которых не топорщилась ни одна травинка. Мелькнул хрустальный куб спортивного центра, потом ресторан в стиле Прованс, потом детский сад, окруженный таким количеством навороченных горок и лабиринтов, что казалось, будто его забросали ими сверху. Потом я увидела блистающую золотом вывеску школы. В общем, полный набор новорусского шика. Кто бы мог подумать, что батяня девяностых Алексей Григорьевич Фоменко окажется изысканнее своего младшего товарища – красавца с бритой головой и вечным загаром?

Мда… Вкус – дело врожденное…

Особняк Демичева ограждал безупречный каменный забор, высотой под три метра. На всех столбах ворочались камеры наблюдения. Но охраны не было. Ворота стали разъезжаться, мы проехали внутрь.

Ландшафтные работы на участке еще не были закончены. Поэтому первое, что я увидела, были огромные туи, лежащие на боку с корнями, укутанными мешковиной.

Затем я увидела дом летящего кубического дизайна – из бетона и стекла, а также неглубокую бетонную чашу – здесь, очевидно, предполагался бассейн. Возле него высились горы песка. В глубине участка стоял фанерный домик строителей. Слева на мощеной площадке я увидела три деревянных шезлонга, столик со стульями и круглый гриль с крышкой. От гриля шел ароматный дымок. Там с двузубой вилкой наперевес возился высокий человек. Удивленная, я узнала Матвея.

– Располагайтесь, – сказал Демичев за моей спиной.

Я обернулась.

Сергей нес расписное узбекское блюдо, заполненное зеленью и овощами. За ним двигался крупный мужик с жидкой бородой. Лицо мужика было отчетливо монголоидное, но одет он был в длинную русскую рубаху, застиранные тренировочные штаны и пластиковые дачные тапки. В руках у него позвякивали пакеты – видимо, с напитками.

– Вообще-то, я устала, – сказала я. – И собиралась дома отдохнуть.

– Ну, я же вас не работать пригласил, – обиделся он. – Вон, располагайтесь на шезлонге. Загорайте. Бабье лето же! Говорят, у вас в Омске снег шел, а тут – смотрите, какая красота!

– Готово! – крикнул Матвей от гриля.

Монголоидный мужик выгрузил выпивку на стол и ушел в дом.

Я обреченно села в шезлонг. Хотела даже раздеться, назло им – лифчиков я не ношу, на мне были только хлопковые трусики в стиле минимализма – но потом подумала, что вряд ли кого-то удивлю. Такие ребята, поди, всякое белье видали. И тела получше моего.

Они между тем возились у стола – раскладывали огромные бифштексы и крохотные бараньи отбивные на косточке, резали помидоры. Потом на столе появились грузинские сыры, зелень, баночки с разными аджиками и соусами, маринованные баклажаны. Уж не знаю, ради меня это все было или нет… Конечно, нет. Просто сегодня воскресенье, и они решили совместить приятное с полезным.

– Ну, милости просим! – сказал Демичев.

Я увидела, что у стола стоит только три стула.

– А ваш Чингиз-Хан? – спросила я. – Он есть не будет? Это рабочий?