Звезданутые (СИ)

Немного остыв, Лежнев в своем поступке разочаровался. Если раньше он хотя бы сам про себя знал, что честный человек, который по неопытности попал в неприятную ситуацию, то теперь, получается, он ничем не лучше того директора. Кроме того, деньги — это вовсе не решение всех проблем, скорее даже наоборот. Первое, что приходит в голову после того, как сорвешь большой куш — это сбежать куда-нибудь подальше, за границу, и прожить остаток жизни обеспеченным человеком, ни о чем не заботясь. Но тут есть немного чисто технических сложностей. Подписка о невыезде никого из опытных мошенников никогда не останавливала, а вот если ты в целом законопослушный гражданин и только-только вступил на скользкую дорожку, может подрезать крылья прямо на взлете. Парень с грустью признался, что поступать так, как поступил он — недальновидно даже с чисто практической точки зрения. Что для начала не помешало бы подготовить пути отступления. Впрочем, после такого потрясения действовать разумно для неподготовленного человека сложно. Немудрено поддаться порыву.

Девушке своей о проблемах Герман рассказал. И о подписях злополучных, и об уголовном деле. И об очень приличной сумме, с которой он не знает, что делать. Про моральные терзания тоже рассказал, но тут особого понимания не встретил. Девушка заявила, что поступил он правильно, как настоящий мужчина. Сочувствовала, целый вечер гладила буйную головушку и обещала, что они со всем справятся. Утром, радостная и довольная, сообщила, что у ее подруги есть какие-то знакомые, которые непременно помогут покинуть страну за небольшую комиссию. Так же подруга порекомендовала способ вывести деньги на счет в иностранном банке, и даже выдала примерный расклад, сколько это будет стоить.

— То есть ты ей все рассказала? — Герман поверить не мог, что все это происходит с ним.

— Ой, ну конечно же нет! Я так, намеками, завуалированно! — защебетала девушка, и Лежнев отчетливо понял: выложила все, со всеми подробностями, и даже диалоги передала в лицах. Она же не раз упоминала, что от лучшей подружки секретов нет. Только парень почему-то надеялся, что она про себя говорит, но, видимо, его, Германа, секреты, тоже уже проходят по категории лично ее, любимой.

«Что знают двое — знает и свинья». Герман целый день проходил в ожидании, что за ним придут прямо сейчас, потом его немножко отпустило, и он окончательно понял — деньги эти ему не нужны. И за границу он не поедет. Судьба Остапа Бендера его совершенно не прельщала, а на что-то более оптимистичное рассчитывать было бы совсем уже глупостью. Все директорские деньги ушли на благотворительность. Несколько приютов для животных по всей стране теперь имеют возможность кормить своих питомцев мраморной говядиной из серебряной посуды.

Девушка, когда узнала о случившемся, довольна явно не была, но в целом решение Германа поддержала. А на утро исчезла, прихватив содержимое тумбочки с деньгами и обнулив кредитку, а взамен оставила обидную записку. Заканчивалась записка словами: «Тупым дибилам и ниудачникам деньги ни нужны. Пращай и ни ищи меня». Герман даже не удивился и воспринял это не как очередной удар судьбы, а как закономерное развитие событий. В своей способности оценивать людей и подбирать друзей он уже успел разочароваться, на серьезные страдания сил не было.

Период апатии с уходом любимой почему-то прекратился. Уже утром Германа в городе не было. Насчет директора парень не обольщался. Либо откупится, либо просто скостит срок, а вот добрых чувств к бывшему начальнику IT-отдела точно испытывать не будет. Была мысль пойти в органы и во всем чистосердечно признаться, но Герман откровенно побоялся. В тюрьму не хотелось, особенно теперь, когда у него появились взбешенные недоброжелатели, которым если что и в тюрьме его достать не проблема.

Однако несмотря на то, что жизнь, как считал Герман, загублена окончательно и полностью, расставаться с ней ему все равно не хотелось. Денег у него все еще оставалось прилично — ну, по его меркам конечно же. Хватило бы, чтобы убраться куда-нибудь на Гоа и прожить там пару лет, не работая и ни в чем себе не отказывая. Если фрилансить, пребывание в тропическом раю можно продлить до бесконечности. Одна заковыка — Герман еще только вступил на скользкую дорожку афериста и преступника, и потому понятия не имел, как выехать из страны имея на руках подписку о невыезде. Поэтому и пытаться не стал.

Решил залечь на дно и дождаться, когда все хоть немного уляжется. Подумать, а потом уже решать — идти ли с чистосердечным признанием в органы, или придумать что-то более оригинальное. Главное, больше не действовать импульсивно. Деревеньку для залегания на дно выбрал по карте — совершенно произвольную. Электричка довезла до станции, потом еще час автостопом, пара часов пешком по проселочной дороге.