Звёздные войны (рассказы)

– Скорее, не совершил, – слегка усмехнулся Палпатин, наслаждаясь массажем. Темный владыка не признал бы этого даже под пытками, но эта незатейливая ласка и ощущение заботы, причем проявленное вовремя, именно тогда, когда надо, ему очень нравились. А еще ситх обожал, когда ему перебирали волосы. Это успокаивало и расслабляло, к дикому изумлению мужчины, шокированного когда-то осознанием такой подлости от собственного тела.

– То есть?

– «Правило двух»… Я должен выбрать, – прошептал Сидиус, окончательно закрывая глаза.

– Должны? Кому и что? Лишить себя верного, абсолютно преданного лично вам ученика, только потому, что так решил кто-то когда-то? Вы никому ничего не должны, тем более каким-то древним покойникам. Вы – Владыка. Только вам решать, что делать. Добровольно лишить себя невосполнимого ресурса или расширить свои возможности.

– Хм! – Сидиус нахмурился, пока пальцы женщины продолжали массировать голову. – В этом есть резон, но я все-таки принадлежу Линии Бейна. Есть определенные правила, которые не мне менять.

– Если не хотите менять старые правила, тогда, может пора установить новые? Для новой Линии?

Нежные губы скользнули по виску, заставив глаза вспыхнуть солнцами Татуина.

– Искушаешь? – прошептал ситх, прищурившись. Женщина выдохнула ему в затылок.

– Что вы, Владыка. Я не смею.

Простучали каблуки и чужое присутствие исчезло. Лицо Палпатина стало жестким, глаза просто пылали в тени накинутого вновь на голову капюшона.

– Не смеешь… Ты?

* * *

Энакин Скайуокер, Дарт Вейдер, наблюдал, как вокруг стоящей на паркетном полу огромного зала для приемов невысокой девушки увиваются кавалеры. Голубые глаза сузились, отмечая самых настойчивых смертников, ситх запоминал, прикидывая про себя, какие именно надо принять меры. С одним он уже разобрался, Раш Кловис погиб во время очередного этапа гонок на яхтах. Очень несчастный случай, и вот уже все скорбят, что явный фаворит не дошел до финала состязаний, выбыв по причине безвременной гибели.

Увы и ах, жестокая судьба… Королева Амидала тогда скорбела, но ничто не вечно, и вот уже сенатор Наберрие вновь украсила высший свет своим присутствием. Как всегда красива, как всегда мила и дипломатична, как всегда идеалистично настроена… м-м-м… Нет, идиоткой назвать ее нельзя, в Сенате такие не выживают, вот только… Амидала была идеалистичной аристократкой, ставящей свои убеждения выше жизней окружающих.

Энакин это видел четко и ясно благодаря обучению Палпатина. Его Мастер щедро делился знаниями, выковывая из бывшего раба настоящего ситха. Было страшно, было больно, было тяжело, но Скайуокер ни разу не пожалел, что отправился в ту ночь на переговоры с Дартом Молом.

Желание получить свободу для себя и матери перевесило все его опасения, ведь это был страшный риск. Он ничего не знал о ситхах, он не владел ничем достаточно дорогим для оплаты нужного ему результата, он мог только рассказать то, что ему сообщил Квай-Гон, и надеяться, что это достаточно важная информация для того, чтобы его не убили сразу.

Впрочем, чем больше он тогда думал, тем больше мандражировал и сомневался, и тогда Энакин сделал то, что делал всегда в минуты опасности: положился на свою интуицию. Она уже не раз спасала его шкуру, не подвела и тогда.

Он смотрел в глаза ситха, понимая, что решается его судьба, жить ему или умереть, но возможная польза перевесила опасность, и вот он здесь, стоит на балконе, наблюдая за той, в чьем присутствии пела Сила, указывая, что стоящая внизу девушка крайне для него важна. Он даже пару раз ловил смутные вспышки видений: они вдвоем, у него с виска свисает почему-то падаванская косичка, и он надевает ей на палец кольцо.

Энакин долго медитировал, пытаясь понять, к чему это: жениться на этой идеалистке, раздражающей его своей избирательной слепотой? Зачем? Почему? И лишь спустя три года после первого видения он получил ответ: юноша в черном, смотрящий на него холодными голубыми глазами, шепчущий…

Отец.

Одно это слово перевернуло все вверх дном. Энакин долго выворачивал свою память наизнанку, вытаскивая смутные подробности этого краткого видения. То, что мучения его не напрасны, он понял, когда отметил на поясе парня сейбер. Его сын будет одаренным.

Теперь Скайуокеру стало ясно, почему его тянуло к Амидале, невзирая на все неприятие ее политических взглядов, убеждений и характера. И какая жалость, что у него нет таких талантов к предвидению, как у его учителя. Тот и знал, как правильно смотреть сквозь завесу, скрывающую грядущее, и умел применять свои знания.

А вот Энакин таким похвастать не мог, к его огромному сожалению, впрочем, у него были другие таланты, компенсирующие этот досадный недостаток. А теперь, получив ответ на интересующий его вопрос, с чего это Сила так настойчиво сводит его с этой красоткой, смотрящей на мир сквозь розовые очки, он сделает все, чтобы видение стало реальностью. И мнение Амидалы по этому поводу его не интересовало. Абсолютно.