Звёздный Спас

Довожу до Вашего сведения, что 31.01.05 г. я возобновил дежурство, то есть визуальное наблюдение за лабораторией Бреуса. Появились Родионов и Седнина. Отсутствовали всю неделю по причине простуды (предъявили медсправки с указанием ОРЗ и освобождением от занятий до 30 января включительно). С утра звонил в лабораторию Инютин, сообщил, что загрипповал, когда появится в лаборатории, не знает. Кажется, сообщение не слишком расстроило завлаба, на опасение Родионова, что в отсутствие Инютина как усилителя (сказал «как катализатора») приборы не покажут достаточной устойчивости экстрасенсорного поля, Бреус только усмехнулся: «Ну зачем уж так – не надо преувеличивать возможности Инютина и недооценивать свои, тем более что вы всё сами знаете». В ответ Родионов побурел и лицом, и руками и так многозначительно взглянул на Седнину, что лично мне сразу стало понятно – он доволен, что они обойдутся без Инютина.

И обошлись. То есть, как только настроили приборы и стали замерять поле, тут такое началось со стрелками индикаторов, что руководитель Богдан Бонифатьевич самолично отрубил электропитание лаборатории. Сказал, что испугался за оборудование, могло опять сгореть.

Основная масса обезьян на внезапное подключение приборов, усиливающих экстрасенсорное поле человека, почти не отреагировала. Лишь в движениях некоторых из них появилась необъяснимая сонливость.

...

Лейтенант Кимкурякин М.О. (подпись) 01.02.05 г.

Начальнику СОИС МГУ

полковнику Акиндину А.А.

от лейтенанта

Кимкурякина М.О.

Довожу до Вашего сведения, что всю неделю, а именно с 01.02.05 г. по 04. 02.05 г., шла, как сказал завлаб Богдан Бонифатьевич Бреус, теоретическая подготовка к опытам. 7 февраля опыты возобновились. И опять едва не сгорели все мониторы. На этот раз для выявления причины был приглашён главный инженер спецмонтажа новой библиотеки МГУ, он-то и указал на неверную схему подключения электрооборудования.

На согласование и подписание дефектной ведомости ушло четыре дня, на устранение неверной схемы подключения – менее получаса.

11 февраля в десять утра по распоряжению Бреуса приступили к опытам. В них были задействованы: Седнина (естественный усилитель интеллекта – катализатор) и Родионов – информатор (его интеллектуальным полем, в десятки раз усиленным приборами, воздействовали на подопытных животных). Затем Седнина и Родионов поменялись местами. То есть Родионов выступал в роли катализатора, а Седнина – в роли информатора. За показаниями приборов следили три аспиранта, потому что исследовались три обезьяны, четвёртая, находящаяся в ведении аспиранта Инютина, ввиду его отсутствия из опыта была исключена. Заведующий лабораторией, по существующей среди учёных традиции, от снятия показаний приборов самоустранился и приступил к их анализу только с момента предъявления этих показаний главным компьютером.

Результатами опыта Бреус Б.Б. как руководитель проекта остался весьма доволен. Однако при подведении итогов между Родионовым и Седниной возник внезапный конфликт. Устойчивость экстрасенсорного поля у Седниной оказалась неожиданно выше, чем у Родионова. Дословно он сказал:

– А наша-то Мавра – вампирша, отхлебнула моей кровушки, и хоть бы что.

Думаю, он хотел пошутить, но шутка не получилась. Седнина обиделась.

– Ещё неизвестно, кто у кого отхлебнул.

Вмешался заведующий Бреус Б.Б., пристыдил конфликтующих, призвал к порядку. Составил график и порядок проведения последующих опытов.

Звонил Инютин И.И., сказал, что освобождён от занятий по 17 февраля.

...

Лейтенант Кимкурякин М.О. (подпись) 11.02.05 г.

Начальнику СОИС МГУ

полковнику Акиндину А.А.

от лейтенанта

Кимкурякина М.О.

Исследования последних дней подтвердили, что сила экстрасенсорного поля Седниной увеличилась и в опытах с животными стала преобладающей. Родионов ревнует, хотя и не показывает виду, а ревность всё равно прорывается. Сегодня, как бы шутя, сказал:

– Может быть, эскимосская богиня океана уже научилась просвечивать всех подобно рентгену, а мы в неведении?

– Не подобно рентгену, а подобно тебе. Ты же это хотел сказать?! – возмутилась Седнина.

Но Родионов не ответил или не успел ответить. Почуяв неладное, подошёл завлаб, Родионов пожаловался на внезапные боли в желудке. Бреус красноречиво посмотрел на часы, мол, по сути – утро, впереди целый рабочий день. Однако отпустил. Опять посмотрел на часы – ему звонил Инютин, обещал подойти к двенадцати.

И точно, к двенадцати подошёл Инютин. Бледный и какой-то весь взъерошенно-отрешённый, словно вот только что выскочил из горящей электрички. Во всяком случае, впервые пришлось наблюдать, чтобы в таком состоянии он пришёл в лабораторию – болезнь здесь ни при чём. Тем не менее завлаб не обратил внимания на его состояние.