Зыбкое равновесие

Свернув лагерь мы потихоньку двинулись к порталу. И тут Берг внезапно спросил, что это за мадемуазель Лобковиц, такая? Я охренел. Сначала стал отшучиваться, а потом честно рассказал. Что о существовании оной девицы впервые услышал от Мининой, несколько дней назад. Что я, по её мнению собрался к этой Лобковиц свататься. А я всего лишь принял приглашение на охоту, от соседа — барона!

— Сань, — сказал Неверов — а тебе не пришло в голову, что Минина изучила списки тамошнего дворянства? И нашла годных по возрасту?

— А смысл?

Паша хихикнул и открыл рот. Но тут нас догнали Аракчеев со штабом. И случилось прощание. А потом мы снова тронулись и Берг сказал:

— Смирись, Орлов. Минина — это твой крест.

Глава 22

В Кракове выпал снег. Город стал совершенно сказочным, и я вспомнил, что скоро Рождество у католиков. Мы не торопясь въехали в город со стороны портала. Батарея, скрипя колесами, и позвякивая сбруей, поехала обратно в Глюхачики. Потому что пока держать её больше негде. Хотя, я рекомендовал Бергу утащить войско к себе в замок. Чтобы, когда туда приедет Грибова, устроить салют, почетный караул и другие торжественные мероприятия. Но соскочить с темы не удалось.

— У каждого в жизни свое предназначение! Ты, Орлов, просто создан, что бы злить Маринку.

— Поехали в отцовский ресторан. Съедим что ни будь. Да и выпьем. Мы с победой вернулись или как?

— Может куда попроще, Сань? — сказал Неверов — У Грюнвальдского моста недавно открылся трактир Тестова — мне там нравится.

— Неее. Мало того, что это недалеко от гвардейских казарм. Там еще наверняка и обожремся.

— Да нормально там кормят!

— А кто спорит? — не стал молчать я, радуясь соскочить все ж с темы Мининой — но рестораны, кроме всего прочего, бывают хорошие и отличные. И там и там кормят нормально.

— А в чем тогда разница? — заинтересовался Леха.

— Разница в послевкусии! Из одних ты выходишь — обожравшись. А из других, даже и съев вроде бы побольше, чем в первых — совершенно нормально себя чувствуя. Это, а не меню на сто страниц, определяет класс ресторана. Тем более что в по настоящему приличном ресторане меню — небольшое.

— Орлов, тебе просто лень куда то ехать. И ведь целую теорию придумал.

— Опровергни меня! Нечего сказать? Значит едем к нам!

После небольшой суматохи, вызванной нашим появлением, и сопутствующим движениями — дождаться конюха за лошадьми, снять верхнюю одежду, помыть руки и прочее, мы наконец то налили по рюмке очищенной. И выпили. К столу подали последовательно: Тартар с раковыми шейками. Крем-суп из цветной капусты с красной икрой. Мозги, запеченные по провансски и креветки в сметанном соусе, запеченные в яйце. И, наконец, гардиен по-провански, с рисом. Татен и кофе подавал уже Федор, камердинер отца. Алексей Александрович в собрании, Саша, нарочного к нему отправили.

Мы, как выяснилось, проголодались, За едой рассказал Бергу что взялся за создание самобеглых средств. Как и ожидалось, он загорелся. Но я сказал что приглашу его на испытания, ибо сейчас пока и говорить не о чем. А за кофе и коньяком они опять хотели взяться за меня, но я уже был готов.

— И когда же ты, Алексей Оттович, наконец определишься в отношении Елены Игоревны?

— А я разве не говорил? В ближайшее время мы объявим о намерении быть вместе. На суарэ, по этому поводу. Вы приглашены. О дате и времени сообщу дополнительно.

— И правильно! Давно пора избавить Ленку от беззаботной жизни!

— Поздравляю, Леха! — вставил Паша. — мне вот, что то не очень везет.

— Берг, спроси у Грибовой, нет ли на примете какой ни будь неуравновешенной истерички? А то Паша больно флегматичен.

— Я, Саня, и не думал, что ты что то хорошее скажешь. Я тебя знаю, ты то, даже если царевну — лягушку встретишь, первое что сделаешь, повезешь её во Францию. Вдруг они её съедят по ошибке? Вот у тебя радости то будет!

— Бгггг. Паша! Ты гений. Как ты точно понял всю суть этого Орлова!

— Ты был прав, Паш, зря я тебя от кабака Тестова отговорил. Хочется кому ни будь дать в морду. Не бить же Берга, правда? А там бы мы…

Но нашу ленивую и добродушную беседу прервали самым радикальным образом. Приехал флигель — адъютант Его Величества Дуров, с просьбой прибыть к монарху немедленно.