Андрей Белый
«У Эйфелевой башни четыре основания – четыре металлических ноги. На металлических ногах утверждается площадка. С площадки и начинаемся тело башни. Между основаниями башни просторное пространство.В России есть места, где сходятся три губернии на небольшой площади. Можно было бы соорудить башню наподобие Эйфелевой в три подножия. Каждое подножие начиналось бы в разной губернии. Тело башни принадлежало бы трем губерниям или ни одной, а, пожалуй, облакам, небу, птицам…»
«Посетив дом, где много лет жил, трудился, мыслил, творил М. А. Волошин, я был переполнен яркими, прекрасными, грустными и, сквозь грусть, радостными впечатлениями. Грустными, потому что ушла от нас исполненная значения жизнь очень крупного человека. Радостными, что след той жизни внушительно отпечатлелся во всех мелочах созданного им быта. Не дом, а – музей; и музей – единственный…»
«Есть последовательности различных порядков. Правильное течение повседневности обусловливается тем, что мы полагаем границы между этими последовательностями. Разнообразные ряды их не пересекаются друг с другом в обыденной жизни. Например: сонные ассоциации заключены в особый ряд; им не отводится места во время бодрствования. Сон, отдых, исполнение обязанностей – все это параллельные, непересекающиеся ряды последовательностей…»
Как понятно из названия сборника, в книгу вошли стихотворения, которые автор позже, иногда спустя десятилетия, переработал.
«Снова в поле, обвеваемЛегким ветерком.Злое поле жутким лаемВсхлипнет за селом.Плещут облаком косматымПо полям седымИзбы, роем суковатымИзрыгая дым.Ощетинились их спины,Как сухая шерсть…»
«В чем отличие образа действительности от образа искусства? В том, что образ действительности не может существовать сам по себе, а только в связи со всем окружающим; а связь всего окружающего есть связь причин и действий; закон этой связи – закон моего рассуждающего сознания. Образ действительности существует закономерно; но закономерность эта есть часть моего «я» (рефлексирующая), а вовсе не «я»; и образ действительности, предопределенный связью, не существует как безусловно одушевленный образ…»
«Чехов – это завершение целой эпохи русской литературы. А мы не можем сказать определенно, что его уже не начинают забывать. Чехов – это огромный, всем нам нужный, важный для нас талант. Еще важнее его теоретическое место в конфигурации современных нам литературных школ. В нем встречаются, в нем скрещиваются противоположные течения: символизм и реализм. На Чехове лежит преемственность дорогих для нас литературных традиций Л. Толстого…»
Назначение этого сборника сам автор определял как пробуждение от «бессознательности могилы к живой жизни».
Андрей Белый (Бугаев) родился 26 октября 1880 года в Москве, в семье математика, профессора Московского университета Николая Васильевича Бугаева. В 1899 году зачислен на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета (закончил университет в 1903 году). В 1901 году пишет первый рассказ. В 1902 году — первые журнальные публикации. В 1903 году выходит в свет «Северная симфония». 1904 год — первая встреча с Блоком и Л. Д. Блок. В этом же году выходит его книга стихов и прозы «Золото в лазури». Много путешествует — Европа, Египет, Палестина. Издает роман «Серебряный голубь», книги статей «Символизм», «Луг зеленый». В 1916 году выходит роман «Петербург». Февральскую революцию встретил в Петрограде. После 1923 года безвыездно живет в России. В 1925 году заканчивает роман «Москва». В 1930-33 годах выходят два тома мемуаров «На рубеже двух столетий» и «Начало века» (третий том, «Между двух революций», опубликован посмертно, в 1935 году). Выходит книга «Мастерство Гоголя» (1934).8 января 1934 года писатель скончался от паралича дыхательных путей. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
«"Огненный Ангел" останется навсегда образцом высокой литературы для небольшого круга истинных ценителей изящного; "Огненный Ангел" – избранная книга для людей, умеющих мыслить образами истории; история – объект художественного творчества; и только немногие умеют вводить исторические образы в поле своего творчества…»
«Чехов – это завершение целой эпохи русской литературы. А мы не можем сказать определенно, что его уже не начинают забывать.Чехов – это огромный, всем нам нужный, важный для нас талант. Еще важнее его теоретическое место в конфигурации современных нам литературных школ. В нем встречаются, в нем скрещиваются противоположные течения: символизм и реализм. На Чехове лежит преемственность дорогих для нас литературных традиций Л. Толстого…»
Вольная Философская Ассоциация, последнее прибежище свободной мысли в России после октябрьского переворота, посвятила одно из своих заседаний памяти А.А. Блока. В своем докладе Андрей Белый, прослеживая динамику развития ключевых образов поэта, дал глубочайший обзор философии и творчества Блока. А.З. Штейнберг поделился воспоминаниями о дне, проведенном с Блоком в застенках Чека; Р.В. Иванов-Разумник рассказал о связи поэта с Вольной Философской Ассоциацией, о последних годах его жизни.Для филологов, философов, студентов гуманитарных факультетов и читателей, интересующихся культурой Серебряного века.
Аарон Захарович Штейнберг , Андрей Белый , Разумник Васильевич Иванов-Разумник
В этой книге содержатся небольшие стихотворения, написанные в минуты вдохновения. Каждое стихотворение выдуманное и происходит от разных лиц, но основанные на чувствах, которые я переживал, хотел бы пережить или мог бы пережить в той или иной ситуации. Все стихи написаны от души и от чистого сердца с желанием, чтобы их увидели и оценили.
«Серо-пепельное облако дымилось и сверкало своими нижними краями на горизонте.Над ним небо казалось золотисто-зеленым, а под ним развернули желто-розовую ленту атласа, и вот она линяла.Ребенок играл на берегу, копая бархатный песочек перламутровой раковиной… Иногда он лукаво смеялся. Хлопал в ладоши.А в глазах его брызгали синие искорки.Зыбкие, ускользающие волны рассыпались бурмидскими жемчугами…»
В сборник вошли стихи, написанные в 1914–1918 годах.
«Пробежав эту малую книжечку, чувствуешь все же удовлетворение: сквозь техническое неумение, как трава, пробиваются пульсы самовольного капризного ритма; и сквозь рои слов, заимствованных из брошюр абстрактных, как сквозь скорлупу, проступают ищущие своего выражений образы; мироощущение пролетария выявляется и в играх ритма, и в самом способе воспринимать природу и город…»
«Когда я думаю о безвременно почившем Ю. А. Сидорове, мне всё кажется, что он не умер, а – с нами; вот уже более года, как его от нас похитила смерть, а весь облик его – всё живее, всё ближе; Ю. А. тесно вошёл в жизнь тех, кто его знал близко; в нём своеобразно сочеталось и преломлялось всё, что одушевляет многих из нас; наиболее сложные и мучительные вопросы современности получали особое освещение, когда их касался Ю. А. Слушая его, казалось, что он умеет говорить о том, что в нас ещё немо…»
«Валерий Брюсов, первый из современных русских поэтов. – Его имя можно поставить наряду только с Пушкиным, Лермонтовым, Тютчевым, Фетом, Некрасовым и Баратынским. Он дал нам образцы вечной поэзии. Он научил нас по-новому ощущать стих. Но и в этом новом для нас восприятии стиха ярким блеском озарились приемы Пушкина, Тютчева и Баратынского. То новое, чему приобщил нас Брюсов, попало в русло развития поэзии отечественной…»
«В "Урне" я собрал стихотворения, объединенные общностью настроений; лейтмотив этой книги — раздумье о бренности человеческого естества с его страстями и порывами, и думаю, что не случайно все стихотворения этого цикла вылились в ямбах, этой наиболее удобной и разнообразной в ритмическом отношении форме.В отделах "Зима" и "Разуверенья" изображается разочарование в земных страстях, и душа погружается в холод философических раздумий (ментальный план); но здесь же открывается и демонизм философии, которая, взятая сама по себе, ведет к чистому люциферианству ("Философическая грусть"). В отделах "Тристии" и "Думы" собирается последний пепел: пепел хотя и возвышенного до символизма разочарования в жизни, но все еще разочарования. Разочарование это свободно от люциферических искусов. Где-то уж брежжит заря примиренности: "Голос Безмолвия"».Андрей Белый, Москва, 14 января 1909