Евгений Иванович Замятин
Белль Аврора , Евгений Иванович Замятин , Ксения Черногорская , Наталия Крас , Нельсон Демилль , Нельсон ДеМилль
Гастон Тиссандье , Евгений Замятин , Евгений Иванович Замятин
«… Впервые с огнем и мечом против свободной, еретической мысли Инквизиция выступила в первой половине тринадцатого века в Южной Франции. Здесь было тогда самостоятельное Тулузское графство – с богатыми городами Тулуза, Альби, Каркассон и другими. Под южным солнцем, на плодородной земле – здесь жилось хорошо и свободно, насколько вообще могла быть свобода при феодальном строе. <…> Дряхлеющее католичество, уверенное в своей непогрешимости, решило силою оружия и костров загнать непокорных еретиков в свой рай. …»
«…Так бы и впредь под благословением божиим городу жить, да вышло такое дело: царь турецкий войною пошел. Народу побили видимо-невидимо. Приехал тут из губернии начальник и строго-настрого приказал: через год – была чтоб тыща младенцев, и больше никаких. Потому – война. …»
В книгу замечательного русского писателя Евгения Замятина вошли всемирно известный роман «Мы», повесть «Уездное», «английские» произведения «Островитяне» и «Ловец человеков», а также избранные рассказы.Для старшего школьного возраста.
«Мы».Самая прославленная антиутопия Замятина. Одна из самых знаменитых антиутопий мира.От «Мы» отталкивался, по его собственным словам, Олдос Хаксли в своем «Дивном новом мире».Без «Мы» не существовало бы поразительного романа «1984» Оруэлла.«Славное будущее» по Замятину…Мир, в котором быть личностью – уже преступление.
В настоящий том вошли произведения в жанре литературного портрета и воспоминаний, которые главным образом составили посмертный сборник Замятина «Лица». Впервые в наиболее полном объеме представлены работы писателя для театра «Огни св. Доминика», «Общество Почетных Звонарей», «Блоха» и другие. Ряд произведений публикуется в России впервые.
«Сказанный инок Еразм еще во чреве матери посвящен был Богу. Родители его долгие годы ревностно, но тщетно любили друг друга и, наконец, истощив все суетные человеческие средства, пришли в обитель к блаженному Памве. Вступив в келию старца, жена преклонила пред ним колени, и стыд женский запечатал ей уста, и так молча предстала старцу. …»
Евгений Замятин , Евгений Иванович Замятин
Роман о невозможности принудительного счастья, уже в 1920-е угадавший главные черты тоталитарных идеологий, образец жанра для всех русских и западных антиутопий.«Главные книги русской литературы» – совместная серия издательства «Альпина. Проза» и интернет-проекта «Полка». Произведения, которые в ней выходят, выбраны современными писателями, критиками, литературоведами, преподавателями. Это и попытка определить, как выглядит сегодня русский литературный канон, и новый взгляд на известные произведения: каждую книгу сопровождает подробная статья авторов «Полки».
В русской литературе Евгений Замятин продолжил ту линию, которую принято называть критической, берущей начало от Гоголя, Салтыкова-Щедрина, а более близких по времени писателей — Ф. Сологуба. Когда-то К.Чуковский, слушая повесть Е. Замятина «Островитяне», бегал по комнате, с восторгом провозглашая: «Гоголь, новый Гоголь явился!», а Константин Федин называл Замятина «гроссмейстером литературы» и считал, что его «нехитро угадать по любой фразе».В 1913 г. писатель был выслан на Русский Север за опубликованную в журнале «Заветы» повесть «На куличках». По северным впечатлениям были написаны повесть «Север» и рассказы «Африка» и «Ёла».
«Мы». Самая прославленная антиутопия Замятина. Одна из самых знаменитых антиутопий мира. От «Мы» отталкивался, по его собственным словам, Олдос Хаксли в своем «Дивном новом мире». Без «Мы» не существовало бы поразительного романа «1984» Оруэлла. «Славное будущее» по Замятину… Мир, в котором быть личностью – уже преступление.Печатается по тексту журнала «Знамя», 1988, N 5, 6.
«…А еще была такая деревня Иваниха, все мужики Иваны, а только прозвища разные: Самоглот Иван (во сне себе ухо сжевал), Оголтень Иван, Носопыр Иван, Соленые Уши Иван, Белены Объелся Иван, Переплюй Иван, – и не перечесть, а только Переплюй – самый главный ихний. …»
Евгений Иванович Замятин , И Посохов
«…Когда перебирались наверх в «детскую», все клубные уставы – и вообще все уставы – оставались внизу. Тут играли по рублю фишка; тут устраивали «чайный домик»; тут в белых японских с драконами обоях – видны черные дыры от револьверных пуль. …»
Печатается по тексту журнала «Знамя», 1988, N 5, 6.
«…Мы спускаемся спать в каюты. Ночь наивная, тихая, обыкновенная, еще не подозревающая, что в ее темную глубину уже брошена искра, что она вот-вот заполыхает…»
«… Утром чем свет Галамей взбодрился: одной рукой за поясницу, другою – сапог натягивает.– Ты куда ж это ни свет ни заря? – баба Галамеева спрашивает.– А электричеством, – говорит, – лечиться пойду. Одно мне только теперь и осталось. …»
«…Которые мальчики очень умные – тем книжки дарят. Мальчик Вовочка был очень умный – и подарили ему книжку: про марсиан.Лег Вовочка спать – куда там спать: ушки – горят, щечки – горят. Марсиане-то ведь, оказывается, давным-давно знаки подают нам на землю, а мы-то! Всякой ерундой занимаемся: историей Иловайского. Нет, так больше нельзя…»
«… В нелепом сне над старой бабкой Россией трепыхаются херувимы. Уж умотались крылышки, глянут вниз: посидеть бы. А внизу страшно: штыки…»
«… – Вот что, – говорю, – милый мальчик: если ты сию минуту не уйдешь, я тебя в окошко выкину.Поглядел мне в глаза мальчик, увидал – правда, выкину. …»
«Сидел Халдей с логарифмами, тридцать лет и три года логарифмировал, на тридцать четвертый придумал трубу диковинную: видать через трубу все небо близехонько, ну будто вот через улицу. …»
«…Был такой глупый ангел, по имени – Дормидон.Все ангелы, известно – от дыхания божия: дохнёт Господь – и ангел, дохнёт – еще ангел. А тут погода была плохая, чихнулось – и вылетел ангел от чоха, оттого и несуразный. …»