Формула была сложной. Каждую чёрточку её Йоссель старательно выписал на тонком листе голья, а по углам всю последнюю неделю рисовал хитрые листвяные завитки – просто от удовольствия. Три руны, раскрытые навстречу четвертой – кровь затворить. Ещё две посолонь завёрнуты – сил добавить. И одна внизу – для устойчивости. Сиянья уйдет всего ничего, а держаться должно накрепко. Формула была красивой, и Йоссель искренне гордился ей. Целых полгода.
Наталья Егорова
За кладбищем дорога совсем испортилась. Светлая глинистая жижа заполняла глубокие рытвины, обочина превратилась в сплошную лужу. Судя по следам протекторов в жирной грязи, здесь только что на танках не ездили.
Человек выходит из моря. Капли воды сверкают на загорелой коже, брызги солнца горят в глазах. Человек юн, наг и похож на морского бога.
На космической станции, вращающейся на орбите Урана, четверо космонавтов-монтажников готовятся встретить 2205 год. Неожиданно им приходит сообщение, что кто-то из них четверых — андроид, изображающий человека. Якобы андроиды призваны вытеснить земных гастарбайтеров на работах в космосе. Начавшись как шутка, выяснение, кто из космонавтов — робот, перерастает в серьезную драму с разоблачениями...
– Вы уверены, что все будет в порядке? Этот вопрос женщина задавала уже в сотый раз. Он один застрял в ее воспаленном мозгу, плескался в невидящих глазах. – Вы уверены? Что он мог ответить? Он не был уверен ни в чем и только надеялся, что это окажутся "тени". Они, по крайней мере, оставляли детей в живых.
Бригадир Болтуна всосало. Кто бы удивился, только не я. Сколько раз зарекался брать его на расчистку, потому как нефиг трепаться без умолку. Серьезное дело: чуть не туда плюнь, и всем хана, а этот вечно быр-быр-быр, как новостной канал все равно. Я бы и не взял, но Толстый сломал ногу, а Хмырь попался на таможне с икрой гермофазика и сидел в каталажке. А Болтун - классный интуивист при всей своей гнусности. Всякую дрянь за километр чует. Когда молчит.
На консервативном двумерном мониторе тикают часы ископаемого вида. Несколько десятков пикселов изображает секундную стрелку; когда стрелка двигается, программа мерзко пищит на частоте ля-бемоль. Часы показывают 23:59. На календаре 31 марта.
Зак украдкой скосил глаза из-под рваной повязки, служившей ему головным убором. Остальные рабы пока не заметили отставшего товарища по несчастью. Один из охранников, сопровождавших жалкую колонну, поправлял ошейник злобного пса-убийцы, другой закуривал вонючую самодельную папиросу. Это был крохотный, но шанс.
Дрын учился не в Илюшкиной школе, а в Таниной. Он был старшеклассник и, говорили, двоечник. Все ребята из начальной школы старались обходить его как можно дальше: по слухам, Дрын отнимал у малышни деньги, а мог и отвесить подзатыльник, так что полетишь вверх тормашками. Он здоровый был, Дрын, кулачищи - чуть не с Илюшкину голову. И все время с бутылкой пива ходил. То ли пил такими мелкими глотками, то ли бутылка каждый раз оказывалась разная, но Дрына только так и видели - отхлебывающим из горлышка.
На столе в пластмассовом стаканчике сиротливо застыли кисти. Ее кисти, тщательно вымытые, оставшиеся без работы. Навсегда... И небрежно брошенный на спинку стула рабочий халат в разноцветных пятнах. Лилька, Лилька, как же это?..
Моложавый мужчина с пронзительным взглядом черных глаз легко взбежал по древним ступеням магической цитадели Ордена Рун. За плечами его развевался черный плащ, а на поясе, в богато изукрашенных ножнах покоился клинок - слишком короткий, чтобы быть боевым. Ни на секунду не замедлив шаг перед бесшумно растворившимися воротами, человек скользнул по неровным плитам коридора и замер, лишь войдя в готический зал.
Половина пятого. Над пыльными улицами сгущается наэлектризованная духота. Серая хмарь придавливает к земле. Я врываюсь в квартиру. Небрежно сброшенный на вешалку плащ тут же падает, но мне не до него. Я тороплюсь. Сегодня последний из возможных дней, у меня осталось слишком мало времени.
Черепашка-уборщик сиротливо застыла посреди комнаты. Стояла невыносимая духота, в окно яростно били лучи искусственного солнца. Климат-программа "Утро на берегах Нила", не иначе. Хотя, если мне не изменяет память, как раз на берегах Нила сейчас расположена гигантская свалка электронных мозгов. Говорят даже, что кое-какая тамошняя электроника функционирует до сих пор, и инфохакеры собирают из нее эфироподавители и рекламоблокираторы.
9-е место на конкурсе "Пасынки Грелки" 2003. Тема "Мой корабль, моя семья, мое племя"
Потешить ли вас, люди добрые, сказочкой. Много дорог я исходила, много сказок слыхивала, а еще больше сказок сама рассказывала. Но всего лучше та, где про Чудище-Змеище говорится, да про волхва Григория, да про Никиту-богатыря, да про Татьяну многомудрую. Про это и будет мой сказ.
Колин самозабвенно взмахнул посохом, поднял глаза к пухлым облакам и выкрикнул: – Аура-а-амайа! И дернул себя за ворот старенькой и, чего греха таить, не очень чистой мантии. Ничего не произошло.
Звезда приближалась. Холодная, белая, неумолимая, она заслонила собой Деву и почти сравнялась размерами с Луной. Она была рождена Злом. Она несла смерть. И не было под солнцем силы, способной остановить ее.
Лунный свет классиками расчертил коридор. В сонной тишине одиноко шлепали маленькие неуверенные ножки.
Вовсе не обязательно соглашаться с собеседником, чтобы найти с ним общий язык. Маргарет Тэтчер
За полгода я привыкла к тому, что излишнее беспокойство за сестру приводит лишь к постоянным ссорам. Оставив Хейли в покое и дав ей свободу от гиперопеки с моей стороны, полностью погрузилась в работу. После нескольких месяцев молчания, мне сообщили, что в Ферндейле найден труп молодой девушки, и в ее вещах — телефон моей сестры. Бросив все дела и взяв отпуск, я помчалась в маленький, окруженный горами и утопающий в тумане городок, расположенный в нескольких часах езды от Балтимора. О радушии и приветливом отношении к туристам здесь даже не слышали, и каждый третий прямо намекал мне о том, что я нежеланный гость. Но я намерена остаться и найти свою сестру. Намерена узнать, куда пропадают молодые девушки. И кто, черт возьми, такой Хантер Бейкер, в чьих глазах луна горит словно огонь.
— Да, в первую очередь меня привлек твой симпатичный зад…а как ты им двигаешь! — мечтательно протянул он, — Мммм, мечта просто, — еще и причмокнул. — Ты шутишь, да? — спросила она. — Нет солнышко, ни в коем случае, — притворяясь серьезным ответил он. — То есть, ты утверждаешь, что сначала запал на мой зад, а потом уже на меня?! — взвизгнула она громко, — Похоже, моей заднице пора дать имя и оформить паспорт. Макс лишь рассмеялся в ответ.
-Твою мать, глупая курица...! -выплюнул он в ответ ни чуть не стесняясь в интонации, как и я, похоже, и ему было наплевать на народ в округе, -Да ты просто мастер спорта по выносу мозга! -продолжил он, размахивая руками. -Ооооо, нет, малыш, -на распев с новой силой заорала я, -Я пока еще кандидат в мастера, а кто у нас мастер так это ты, - договорила я быстро и ткнула указательным пальцем ему в грудь, уставившись в его зеленые глаза с вызовом, - Черт, -снова выругалась я про себя. Хотите почитать плаксивую историю о любви? В которой он красавчик бунтарь, а она скромница. И вот они встречают друг друга, влюбляются и она меняет его внутренний мир раз и навсегда?! Вы, правда, верите, что такие истории случаются?! Оооо, тогда вы неисправимый романтик. Но тут вы не по адресу.
-Валим! – оглушила нас Маринка, подбородок которой, до сих пор, находился в опасной близости от наших ушей. Мы не сговариваясь рванули в дом. -Чего это было? Это они что ли? – спросил Тимур. Лилька махала руками, я придерживая штаны, а Маринка, задирая ноги, ловко перепрыгивали через препятствия. -Не понял! – недоуменно сказал Потап, когда вышел на улицу, а мимо пронеслось стадо бегемотов, в виде троих девчонок, и перевел взгляд на друзей, -Это чего было? Спасайся кто может? А ты чего мокрый то? – оглядел он Никиту. -Потап, по ходу я влюбился, -хохотнул Никита. И они втроем повернули головы в сторону девчонок. -Жесть! – протянул Бес.
Он крутил бедрами под музыку, запуская руку в штаны. Моё сердце забилось чаще. Что он делает? ГОСПОДИ, ЧТО ЖЕ ОН ДЕЛАЕТ????!!!! А потом он повернулся и стащил вниз штаны, обнажая красивый подтянутый зад. А я шумно выдохнула. Чувак! Да у тебя шикарная задница!!! Я убью Аньку, -подумала я, -Точно убью, вот как спать теперь после такого зрелища? Дальше он натянул штаны обратно и снова повернулся и продолжил двигаться. -Охренеть, -не выдержала я и протяжно вздохнула и не удержавшись на стуле, кулем рухнула назад, вместе с ноутбуком. -Твою мать, твою мать, -быстро повторяла я, открывая упавший ноут. 18+
Двоечник Потапов заменил химозе стул. Ну, казалось бы, заменил и заменил. Какая мелочь, с точки зрения космогонии, этот ваш химозин стул: четыре ножки, обшарпанная фанерина сиденья да заусенистые шурупы. А вот, поди ж ты...
Ждали отлива. Громадное лицо Хура - толстое, круглое, ноздреватое - стояло низко, почти касаясь краем воды. Глаза: один большой и ровный, второй - размытый и сползший вбок, глядели прямо на Фарела. Злобно ухмылялся рваный рот. Фарел сложил кукиш, украдкой показал Хуру. Быстро оглянулся на остальных: не заметил ли кто детского жеста? Не заметили. Пялились, кто в черный песок, кто в наползающий туман. Волновались. Ночь пройдет, и семеро мальчиков станут мужчинами. А может, кто-то и малых богов услышит, такое иногда бывало. Старая кё Хораса ковыляла вдоль берега, тяжело опираясь на палку. На минуту ее согбенная фигура застывала возле одного из мальчишек, и снова двигалась дальше.
Толстенький боровик раздвинул пожелтевшую хвою, поднял на тугой шляпке березовый лист и улитку. – Ой, Витька, белый! Чур мой. – А мне эти… вон которые. – Я их раньше заметила! Ой, подберезовик! Витька вздохнул и полез через крапиву за сыроежками. Подумаешь, сыроежки тоже вкусные, если с луком и картошкой. Пусть Ленка хоть все боровики забирает.
Герой рассказа, восстанавливающий свое здоровье после инсульта на берегу моря, встречает странного человека — Пита Каракатицу, который рассказывает ему хорошую историю.
Громадная бородавчатая жаба хлестнула языком. Дамьен едва успел отпрыгнуть, провалившись по колено; липкая жижа плеснула в лицо; острый луч прошил тушу насквозь, жаба задергалась, оглашая окрестности нутряным рыком. Нестерпимо завоняло тухлятиной. – Жителей тысяч пять, - неторопливо продолжала Микки Роуз. - Всегда был спокойный, сонный такой пригород, Лиунсвилль. За последние два года ни одного убийства. А тут...
- Ко-остя-ан! От неожиданности он пережал. Сверло коротко хрупнуло, и острая железка выстрелила прямо в лоб. Костик ойкнул, схватился грязной рукой за новую ссадину и обернулся. - Ты долго еще? Он тоскливо оглядел коробку с браком, молча вытащил из цанги обломок сверла, нарочито медленно сунул в карман халата - менять на новое в инструменталке. - Хватит вкалывать. Курить пошли. Пыря нетерпеливо приплясывал в проходе, зыркая по сторонам шальными цыганскими глазами. Мимоходом черпанул из ящика золотящихся латунных втулок, сыпанул в карман - пригодятся. Шутливо раскланялся с мастером; тот нахмурился: ох уж, студенты эти, практиканты, - но кивнул в ответ. В курилке под лестницей стояла относительная тишина. После цеха казалось, что в уши натыкали ваты. Пыря вкусно затягивался, запуская в полет мохнатые серые клубы. Те растворялись в пыльном воздухе, оседая на стенах несмываемыми разводами. Некурящий Костик уныло прислонился к перилам.
Три дня назад я убил свою жену. Нет, не так. Три дня назад я убил свою жену? Не знаю. Черт возьми, я не помню!