Николай Корнеевич Чуковский

Все книги автора Николай Корнеевич Чуковский (65) книг

Правда и поэзия
Правда и поэзия

Николай Корнеевич Чуковский (1904—1965) родился в Одессе в семье известного писателя Корнея Чуковского. Учился в университете и в Институте истории искусств, который окончил в 1930 году.Начинал свою литературную деятельность как поэт, но позже перешел на прозу, хотя работу над стихом не оставлял никогда и до конца жизни занимался поэтическими переводами. До войны вышло несколько его повестей и сборников рассказов.В 1941 году Чуковский был мобилизован в качестве военного корреспондента и большую часть войны провел в осажденном Ленинграде, среди морских летчиков. Наблюдение над их героической жизнью дало ему огромный материал для работы. Он писал на эту тему много, но, пожалуй, самым известным произведением стал его роман «Балтийское небо», вышедший в 1954 году и несколько раз переиздававшийся.Содержание:Что я помню о БлокеВладимир МаяковскийСалон НаппельбаумовКоктебельЯ научился вам, блаженные слова…

Николай Корнеевич Чуковский

Биографии и Мемуары
Мы знали Евгения Шварца
Мы знали Евгения Шварца

Евгений Львович Шварц, которому исполнилось бы в октябре 1966 года семьдесят лет, был художником во многих отношениях единственным в своем роде. Больше всего он писал для театра, он был удивительным мастером слова, истинно поэтического, неповторимого в своей жизненной наполненности. Бывают в литературе слова, которые сгибаются под грузом вложенного в них смысла; слова у Шварца, как бы много они ни значили, всегда стройны, звонки, молоды, как будто им ничего не стоит делать свое трудное дело. Он писал и для взрослых, и для детей. Однако во всех случаях, когда он обращался к детям, к нему внимательно прислушивались взрослые. В свою очередь, все, что он писал для взрослых, оказывалось, несмотря на свою глубину, доступным детскому пониманию. Все его большие и малые психологические открытия были рождены его никогда не старевшим интересом к людям. Ом был одним из самых жизнелюбивых писателей нашего времени. Он любил дерзкий человеческий труд, радость отдыха, могучую силу человеческого общения со всеми его испытаниями и превратностями. Вместе с тем ни о ком другом нельзя сказать с такой же уверенностью, как о нем, что он знал цену трудностям жизни, понимал, как нелегка борьба со всеми и всяческими мерзостями, узаконенными собственническим миром; ему было хорошо известно, как упорен и живуч человек — собственник, как изворотлив лжец и как отвратителен злобный и бесшабашный устроитель собственного благополучия. Истинное значение созданного Евгением Шварцем, цельность и неиссякающая сила его творческого наследия стали понятны, как это случается нередко, только после того, как его самого не стало. И вместе с этим возник естественный и непрерывно усиливающийся интерес к личности художника, который так скромно и по — человечески просто прожил свою творческую жизнь. Интерес к личности писателя всегда таков, каков сам писатель. Интерес к Евгению Шварцу далек от поверхностной и равнодушной любознательности, порождаемой столь же поверхностными и столь же равнодушными писательскими репутациями. Любовь к Шварцу — писателю стала также любовью к нему как к человеку, на редкость живому, открытому для всех. Любовью к нему, как к писателю и человеку, продиктована эта книга, авторами которой выступают его друзья, сверстники и литературные спутники, режиссеры, ставившие его пьесы и сценарии, актеры, воплощавшие созданные им образы. Каждый из авторов старается восстановить живые черты ушедшего художника и помочь сохранению в памяти читателей и зрителей его живого и сияющего облика. Сделать это не просто, но хочется думать, что их усилия не окажутся напрасными.

Вера Казимировна Кетлинская , Леонид Пантелеев , Леонид Рахманов , Михаил Леонидович Слонимский , Николай Корнеевич Чуковский

Биографии и Мемуары / Документальное
О том, что видел: Воспоминания. Письма
О том, что видел: Воспоминания. Письма

Николай Корнеевич Чуковский (1904–1965) известен прежде всего как автор остросюжетных повестей об отважных мореплавателях, составивших книгу «Водители фрегатов», и романа о блокадном Ленинграде — «Балтийское небо». Но не менее интересны его воспоминания, вошедшие в данную книгу. Судьба свела писателя с такими выдающимися представителями отечественной культуры, как А. Блок, Н. Гумилев, Н. Заболоцкий, О. Мандельштам, Ю. Тынянов, Е. Шварц. Будучи еще очень юным, почти мальчиком, он носил любовные записки от В. Ходасевича к Н. Берберовой. Обо всем увиденном с удивительным мастерством и чрезвычайной доброжелательностью Чуковский написал в своих мемуарах. Немало страниц «младший брат» посвятил своим старшим друзьям — «Серапионовым братьям» — И. Груздеву, М. Зощенко, В. Иванову, В. Каверину, Л. Лунцу, Н. Никитину, В. Познеру, Е. Полонской, М. Слонимскому, Н. Тихонову, К. Федину. Особая новелла — о литературном салоне Наппельбаумов. Квартиру известного фотографа, где хозяйничали сестры Ида и Фредерика, посещали Г. Адамович, М. Кузмин, И. Одоевцева и многие другие. Вторую часть книги составляет переписка с отцом, знаменитым Корнеем Чуковским. Письма, известные до сих пор лишь в меньшей своей части, впервые публикуются полностью. Они охватывают временной промежуток в четыре с лишним десятилетия — с 1921 по 1965 год.

Корней Иванович Чуковский , Николай Корнеевич Чуковский

Биографии и Мемуары / Проза / Эпистолярная проза / Документальное
Литературные Воспоминания
Литературные Воспоминания

Автор подробно рассказывает о литературном Петрограде 20-х годов, о Доме искусств, о создании группы "Серапионовы братья". Перед читателем проходит вереница людей, оставивших след в отечественной литературе (А. Блок, А. Белый, В. Маяковский, О. Мандельштам, М. Волошин, Е. Замятин, М. Зощенко, Н. Гумилев, В. Ходасевич, Н. Заболоцкий, Б. Шварц, Ю. Тынянов). От себя добавлю воспоминания как и многие другие не без вранья и передергиваний, только в советском стиле, помимо вышеназванных поэтов и писателей, там встречаются и Георгий Иванов и Ирина Одоевцева, Георгий Адамович и Николай Оцуп и многие другие. Курьезного и смешного там тоже достаточно. Читается интересно, с поправкой на время написания (начало 60-х) и литературные взгляды автора. Приятного чтения!

Николай Корнеевич Чуковский

Биографии и Мемуары / Документальное
Двое
Двое

«… Когда над захваченной немцами землей сдало магнето, я испытывал не страх, а чувство неуютности и досады. Я слишком был занят в эти мгновения, я не успел представить себе, что со мной будет, но знал, что будет нечто хлопотливое, связанное со снегом, ночью, беготней. И, как назло, эта женщина, с которой тоже нужно возиться. Я планировал. Немцы потеряли нас в темноте и стрелять перестали. Высота быстро падала. Через две минуты будет земля. Я оглянулся. Женщина сидела на борту, опустив ногу за борт. Помню эту ногу, короткую, крепкую, в белом шерстяном чулке и большом башмаке. Я сразу понял, что она решила, будто мы долетели уже до того болота, где я должен был ее выбросить, и планируем, чтобы дать ей возможность прыгнуть. – Садись! Назад! – закричал я. Но она не расслышала, она решила, что я кричу ей: «Прыгай скорей!», и перекинула через борт вторую ногу. …»

Николай Корнеевич Чуковский

Детская проза / Книги Для Детей
Варя
Варя

«… В бильярдную путь лежал через одну из гостиных. Только я вошел в эту гостиную, как вдруг дверь бильярдной распахнулась, и оттуда прямо мне навстречу выскочила Варя, закрыв лицо обеими руками. Она пробежала мимо меня, не отрывая рук от лица, и я увидел, как дергаются ее плечи, и услышал странный, сдавленный звук – звук приглушенных рыданий. Я догнал ее в коридоре. Ее трясло от сдерживаемого плача. Она отворачивалась от меня, не отрывала от лица рук, и слезы сочились между пальцами и капали на пол. – Что? Что? Что с тобой! – спрашивал я, стараясь заглянуть ей в лицо. Но я уже и сам догадывался, в чем дело: он оскорбил ее. Воспользовался тем, что остался с ней наедине, и оскорбил. Как именно оскорбил, я представлял себе довольно смутно, но оскорбил, и она рыдает от оскорбления. И как я был прав, я с самого начала чувствовал, что он дрянь! Он нарочно послал меня за этими бильярдными шарами, чтобы остаться с ней наедине… О подлец! Нет, это даром тебе не пройдет!.. Гнев нарастал во мне. Никогда еще в жизни я не испытывал такого гнева.. Сжав кулаки, я вошел в бильярдную. …»

Николай Корнеевич Чуковский

Проза / Советская классическая проза