Novelle simplice № 1"... Антонио был молод и горд. Он не хотел подчиняться своему старшему брату, Марко, хотя тот и должен был со временем стать правителем всего королевства. Тогда разгневанный старый король изгнал Антонио из государства, как мятежника.Антонио мог бы укрыться у своих влиятельных друзей и переждать время отцовской немилости или удалиться за море к родственникам своей матери, но гордость не позволяла ему этого. Переодевшись в скромное платье и не взяв с собой ни драгоценностей, ни денег, Антонио незаметно вышел из дворца и вмешался в толпу. ..."
Валерий Яковлевич Брюсов
Самый необычный жанр фантастики – постапокалиптика. Каким будет человечество, пережившее конец света? Во что превратится планета? Чего ждать от природы? Эти вопросы издавна тревожат писателей-фантастов всего мира. В нашем сборнике вы найдете самые интересные произведения, которые перенесут вас в другое время и живописуют ужасы постапокалиптического мира. Каким стал бы наш мир при ядерной катастрофе, восстании машин, падении кометы? Как может измениться мир после глобальной катастрофы и какими будут люди постапокалипсиса? Некоторые произведения сборника являются настоящей редкостью, читатель скорее всего впервые откроет их для себя.
Валерий Яковлевич Брюсов , Герберт Джордж Уэллс , Грааль Арельский , Джек Лондон , Симон Федорович Бельский
«Не так давно мне случилось присутствовать в редакции одного декадентского журнала на чтении молодым начинающим автором его трагедии "Карл V". Автор был для нас человеком совершенно чужим, и среди нас лично знал его только один постоянный сотрудник, представивший его редакции. Кроме этих двух лиц, которых я буду называть автором и критиком, на чтение собралось еще человек восемь, среди них: издатель журнала, известный поэт и юный философ-мистик. Драма слушателям не понравилась, и они подвергли ее беспощадной критике. Автор защищался смело и, во всяком случае, упорно. Спор, коснувшийся не которых наиболее жгучих вопросов искусства, показался мне достаточно любопытным, чтобы записать его…»
Валерий Брюсов , Валерий Яковлевич Брюсов
В сборник включен исторический роман В. Я. Брюсова (1873–1924) «Юпитер поверженный», посвященный заключительному этапу борьбы язычества с христианством в Римской империи IV века.
«Это письмо было написано ко мне моим несчастным другом, Александром Атанатосом, через несколько дней после его чудесного спасения, в ответ на мои настоятельные просьбы – описать те поразительные сцены, единственным живым свидетелем которых остался он. Письмо было перехвачено агентами Временного Правительства и уничтожено как вредное и безнравственное сочинение. Только после трагической смерти моего друга, когда мне были доставлены оставшиеся после него вещи, я нашел среди его бумаг черновую этого рассказа, а позднее узнал и о судьбе самого письма…»
«Трудно оценить и судить писателя, круг деятельности которого еще не завершен. Мы совершенно иначе относимся к "Вертеру", чем те, кто были современниками его первого появления и не знали, что Гете напишет две части "Фауста" и "Западно-Восточный Диван". Первые сочинения Ницше, его "Рождение Трагедии", или "Веселая Наука" получили совершенно новый смысл, после того, как прозвучали речи Заратустры. Фет, затеплив "Вечерние Огни", озарил и преобразил неожиданным и проникновенным светом свои юношеские подражания Гейне и Мюссе. Подобно этому, каждая новая книга Д. С. Мережковского объясняет нам, его современникам, предыдущие, каждая новая фаза его миропонимания расширяет, углубляет, осмысливает более ранние…»
«В истории русской рифмы существует резкий перелом, наметившийся лет 15 тому назад. Принципам рифмы "классической", – той, которой пользовались последователи и эпигоны Пушкина, футуристы противопоставили принципы "новой" рифмы. Сначала то были неясные, неоформленные искания, часто сводившиеся к тому, что новые поэты просто небрежно относились к рифме, позволяя себе пользоваться созвучиями очень приблизительными, ассонансами весьма сомнительными. Но понемногу характер новой рифмы стал приобретать совершенно точные очертания. Из стихов В. Маяковского, особенно же Б. Пастернака и Н. Асеева, можно уже вывести определенную теорию новой рифмы. За последние годы эта новая рифма получает все большее распространение, усвоена, например, большинством пролетарских поэтов и покоряет постепенно стихи других поэтов, футуризму по существу чуждых…»
Приближается таинственный и долгожданный праздник Рождества. По многим верованиям в такую ночь стирается грань между миром живых и мертвых. Именно поэтому в нее так легко встретить как своего ангела, так и напороться на нечистого беса.Традиции веселых колядок и святочных рассказов поддерживали многие русские писатели, в числе которых Достоевский, Чехов, Куприн и Лесков. Не отставали от них и замечательные писательницы Надежда Лухманова и Лидия Чарская.Смешные и поучительные, грустные и трогательные – их рождественские истории не оставят вас равнодушными.
Александр Степанович Грин , Антон Павлович Чехов , Валерий Яковлевич Брюсов , Надежда Александровна Лухманова , Николай Семёнович Лесков
Истинным ценителям черной прозы, готики, хоррора. Потусторонний мир глазами русских писателей-мистиков. Здесь нет кровавой расчлененки, демонов, разрывающих на куски блондинок и прочих «страшилок», которые мы привыкли находить под обложками книг обозначенных как «ужасы». Это скорее "темная проза", мрачная философия о человеческом одиночестве… Но прочесть эту книгу следует обязательно! Хотя бы за красоту слога и стиля.Только самое страшное, леденящее кровь и душу, жуткое, но при этом безумно красивое. Враждебный холод зеркал, выходы в астрал, осознанные сновидения, сатанинские ритуалы и пограничные состояния. Безжалостный лик абсолютного зла. Многогранный, ужасный и неожиданно близкий…
Александр Степанович Грин , Валерий Яковлевич Брюсов , Всеволод Михайлович Гаршин , Николай Степанович Гумилев , Федор Кузьмич Сологуб
«Оба этих стихотворных сборника должны быть выделены из числа других. Это ещё не поэзия, но уже предчувствие поэзии, обещание её. И. Рукавишников печатает третью книгу стихов. Сравнительно с двумя первыми он достиг многого. Значительно овладел стихом и вообще словом; что-то угадал в самом себе. Словно он подошёл вплотную к тонкой перегородке, отделяющей его от истинного творчества…»
«Стихи Федора Сологуба начали появляться в печати в 90-х годах. То было время, когда над русской поэзией всходило солнце поэзии Бальмонта. В ярких лучах этого восхода затерялись едва ли не все другие светила. Душами всех, кто действительно любил поэзию, овладел Бальмонт и всех влюбил в свой звонко-певучий стих. Подчиняясь Бальмонту, все искали в стихах…»
http://ruslit.traumlibrary.net
Валерий Яковлевич Брюсов , Варлам Тихонович Шаламов , Мия Викторовна Листопадова
Нет ни одного более радостного праздника, чем Рождество, когда любой человек ожидает, что в его жизни тоже произойдет чудо, сбудутся самые невероятные мечты! Праздника, подарившего людям надежду и спасение! Тема Рождества не осталась без внимания в русской литературе, и сложилась целая традиция рождественских и святочных рассказов.
Александр Степанович Грин , Антон Павлович Чехов , Валерий Яковлевич Брюсов , Леонид Николаевич Андреев , Николай Семенович Лесков
«Две силы, два противоположных начала, скрещиваясь, переплетаясь и сливаясь в нечто новое, единое, направляли жизнь Армении и создавали характер ее народа на протяжении тысячелетий: начало Запада и начало Востока, дух Европы и дух Азии. Поставленная на рубеже двух миров, постоянно являвшаяся ареной для столкновения народов, вовлекаемая ходом событий в величайшие исторические перевороты, Армения, самой судьбой, была предназначена – служить примирительницей двух различных культур: той, на основе которой вырос весь христианский Запад, и той, которая в наши дни представлена мусульманским Востоком. "Армения – авангард Европы в Азии", эта, давно предложенная, формула правильно определяет положение армянского народа в нашем мире. Историческая миссия армянского народа, подсказанная всем ходом его развития, – искать и обрести синтез Востока и Запада. И это стремление всего полнее выразилось в художественном творчестве Армении, в ее литературе, в ее поэзии…»
«"Символизм" Андрея Белого – одна из тех книг, в которых говорится de omni rescibili et quibusdam aliis! Оглавление предлагает читателю "проблему культуры", вопросы "о научном догматизме" и "о границах психологии", "эмблематику смысла", "принцип формы в эстетике", "сравнительную морфологию ритма русских лириков", "магию слов" и т. под. Но оглавление слишком скромно и содержание книги гораздо разнообразнее. Так, мы находим в ней еще рассуждения о теософии, о китайском языке, о коэффициенте расширения газов, о ведийской литературе, о инструментализме Ренэ Гиля, о вихревом движении жидкостей, о каббалистике и астрологии, о прагматизме и прагматистах, о памятниках египетской письменности, о психофизическом параллелизме, о термохимии и о многом другом. Попутно Андрей Белый рассказывает биографии великих людей, как, напр., Гельмгольца, составляет списки пособий для самообразования и еще находит место для полемических выпадов и для лирических автобиографических признаний…»
«Поэзия – консервативна. Внимательное исследование показывает, как многим каждый поэт бывает обязан своим предшественникам. Едва ли не три четверти своих тем, образов, выражений поэт заимствует у тех, кто писал до него. Только исключительные таланты, – и то не во всех своих произведениях, – решаются выступать на новые пути, касаться тем, не затронутых в поэзии ранее, искать еще не использованных выражений, сравнений, образов. Вот почему так медленно свершалось вступление в поэзию Города, – того города, который был создан XIX веком, – бесконечного скопления каменных громад, с бессчетным населением, с резкими контрастами предельной роскоши и крайней нищеты, с кипучей, своеобразной жизнью. Поэтам, подчинявшимся образцам прошлого, долго казалось, что в современном городе нет "красоты", что ручейки, пригорки, сад в лунном свете или скалы под бурным небом, шумные потоки, изменчивые облики моря – "поэтичнее"…»
«Стремиться передать создания поэта с одного языка на другой, – это то же самое, как если бы мы бросили в тигель фиалку, с целью открыть основной принцип ее красок и запаха. Растение должно возникнуть вновь из собственного семени, или оно не даст цветка, – в этом-то и заключается тяжесть проклятия вавилонского смешения языков…»
«Первое, что поражает в «Медном Всаднике», это – несоответствие между фабулой повести и ее содержанием. В повести рассказывается о бедном, ничтожном петербургском чиновнике, каком-то Евгении, неумном, неоригинальном, ничем не отличающемся от своих собратий, который был влюблен в какую-то Парашу, дочь вдовы, живущей у взморья. Наводнение 1824 года снесло их дом; вдова и Параша погибли. Евгений не перенес этого несчастия и сошел с ума. Однажды ночью, проходя мимо памятника Петру I, Евгений, в своем безумии, прошептал ему несколько злобных слов, видя в нем виновника своих бедствий. Расстроенному воображению Евгения представилось, что медный всадник разгневался на него за это и погнался за ним на своем бронзовом коне. Через несколько месяцев после того безумец умер…»
150-летие со дня рождения Валерия Брюсова – повод вспомнить о поэте, о котором многие хотели бы забыть. Почему? Потому что он принял революцию, ратовал за человека труда, за прогресс, считал себя марксистом и сотрудничал с наркоматом Просвещения. К тому времени он успел стать живым классиком, основателем новой литературной школы, вождем символистов. У него учились все русские поэты Серебряного века. В стихотворении «Грядущие гунны» он задолго до 1917 года предсказал революцию. В годы Первой Мировой был военкором. А вскоре после Октября стал убежденным большевиком. В этой книге мы раскрываем тайны этой необыкновенной судьбы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Валерий Яковлевич Брюсов , Евгений А. Тростин
«Звон колокольчиков замирал вдали, таял, жалуясь, и скоро стало трудно различить – улавливает ли его слух или он звучит только в воспоминаниях.Сестры медленно и молча вернулись в залу. Ни одна не смотрела на другую. Не знали, как заговорить.На столе еще стояли остатки недавнего грустного ужина, едва начатая бутылка вина, погасший самовар…»
«Правительство, переводя коллежского секретаря А. С. Пушкина по службе из Петербурга в канцелярию генерала Инзова, хотело, конечно, наказать сочинителя «возмутительных» стихов, «наводнившего» ими всю Россию. Однако этот перевод скорее оказал Пушкину неожиданную услугу, так как вырвал его из мутного омута петербургской жизни, дал ему увидеть новые местности и новую природу, оживил его фантазию, сблизил его с благородным семейством Раевских. Лето, проведенное на Кавказе и в Крыму, сам Пушкин относит к числу «счастливейших» дней своей жизни…»
У светлого яра Вселенной. Антология. Изд.1988г. Произведения русских и советских писателей об освоении космоса человеком. Предлагаемый сборник знакомит читателей с произведениями, главная тема которых — изучение, исследование и освоение космического пространства человеком но имя его духовною и физического совершенства, во имя социального прогресса. В книгу вошли «Два дни в жизни земного шара» В. Одоевского, «Гора звезды» В. Брюсова, «Звездные корабли» И. Ефремова и другие произведения. Содержание: Василий Левшин. Новейшее путешествие, сочиненное в городе Белеве (повесть, иллюстрации А. Добрицына), стр. 3-22 Владимир Одоевский. Два дни в жизни земного шара (рассказ, иллюстрации А. Добрицына), стр. 23-30 Николай Морозов. Путешествие в космическом пространстве (рассказ, иллюстрации А. Добрицына), стр. 31-42 Александр Богданов. Красная звезда (роман, иллюстрации А. Добрицына), стр. 43-172 Константин Циолковский. На Луне (повесть, иллюстрации А. Добрицына), стр. 173-208 Валерий Брюсов. Гора Звезды (роман, иллюстрации А. Добрицына), стр. 209-272 Алексей Толстой. Союз пяти (рассказ, иллюстрации А. Добрицына), стр. 273-310 Иван Ефремов. Звездные корабли (повесть, иллюстрации А. Добрицына), стр. 411-461 Д. Зиберов. Серебряная тропа к восходу (послесловие), стр. 462-472 Д. Зиберов. Комментарии, стр. 473-478 Рисунок на переплёте и иллюстрации А. Добрицына. Составитель: Дмитрий Алексеевич Зиберов Формат pdf адаптирован для чтения на компактных "читалках" и планшетах. Имеется оглавление. Кто-то качественно выполнил непростую работу. Примечание: Данная электронная сборка не является копией какого-либо полиграфического издания. Это компьютерная компиляция текста и элементов оформления книги.
Александр Романович Беляев , Валерий Яковлевич Брюсов , Василий Алексеевич Левшин , Дмитрий Алексеевич Зиберов , Константин Эдуардович Циолковский
Русская фантастическая проза ХIХ — начала ХХ века. Антология В настоящий сборник вошли фантастические произведения писателей-классиков: Осипа Сенковского, Николая Полевого, Константина Аксакова, Владимира Одоевского, Александра Куприна, Михаила Михайлова и др. Их фантастические повести явили целую галерею тем, образов, сюжетов, где так или иначе исследуется взаимосвязь двух миров — потустороннего (иррационального, стихийно-чувственного, метафизического) и сущего материального, вещественного. Читатель вынужден постоянно выбирать между рациональным и сверхъестественным, но интересно, что конфликта в его сознания не возникает. Содержание: Осип Сенковский. Большой выход у Сатаны (рассказ, иллюстрации И. Мельникова), стр. 3-33 Осип Сенковский. Ученое путешествие на Медвежий Остров (повесть, иллюстрации И. Мельникова), стр. 34-116 Николай Полевой. Блаженство безумия (повесть), стр. 117-167 Константин Аксаков. Облако (фантастическая повесть, иллюстрации И. Мельникова), стр. 168-182 Владимир Одоевский. Косморама (повесть, иллюстрации И. Мельникова), стр. 183-233 Михаил Михайлов. За пределами истории (за миллионы лет, иллюстрации И. Мельникова), стр. 234-301 Алексей Апухтин. Между жизнью и смертью (фантастический рассказ, иллюстрации И. Мельникова), стр. 302-329 Валерий Брюсов. Республика Южного Креста (статья в специальном № «Северо-Европейского Вечернего Вестника»), стр. 330-350 Пётр Драверт. Повесть о мамонте и ледниковом человеке (совершенно фантастическая история, иллюстрации И. Мельникова), стр. 351-369 Александр Куприн. Жидкое солнце (рассказ, иллюстрации И. Мельникова), стр. 370-429 Велимир Хлебников. Кол из будущего (цикл рассказов), стр. 430-452 Велимир Хлебников. Мы и дома, стр. 430-438 Велимир Хлебников. Лебедия будущего, стр. 438-440 Велимир Хлебников. Радио будущего, стр. 440-445 Велимир Хлебников. Утес из будущего (рассказ), стр. 445-452 Юрий Медведев. Там лес и дол видений полны… (послесловие), стр. 453-466 Юрий Медведев. Примечания, стр. 467-477 Рисунок на обложке и иллюстрации И.Н. Мельникова. Формат pdf адаптирован для чтения на компактных "читалках" и планшетах. Имеется оглавление. Кто-то качественно выполнил непростую работу. Примечание: Данная электронная сборка не является копией какого-либо полиграфического издания. Это компьютерная компиляция текста и элементов оформления книги.
Валерий Яковлевич Брюсов , Велимир Хлебников , Михаил Михайлов , Николай Алексеевич Полевой , Осип Иванович Сенковский
«На этих страницах я пересказываю свои мысли о искусстве. Что такое искусство, откуда оно или в чем его цель, – эти вопросы близки мне давно, с раннего детства; в своих раздумьях вновь и вновь возвращался я к ним, ибо годы жил только искусством и для искусства. Много общих настроений, много взглядов на мир и на жизнь сменилось в душе моей; быстро становились для меня прошлым, и осужденным прошлым, сборники моих стихов. Но думаю, что мне не придется отказываться от тех суждений, которые я изложу здесь. Все это уже решено для меня…»
«Недавно "Matin" напечатало неизданное письмо Ж. Визе к одному из его друзей, о искусстве, разуме и прогрессе. "Ваш прогресс, – пишет Визе, – неизбежный, неумолимый, убивает искусство. Бедное мое искусство! Общества, наиболее зараженные суевериями, были великими двигателями в области искусства: Египет, Эллада, эпоха Возрождения… Докажите мне, что у нас будет искусство разума, истины, точности, и я перейду в ваш лагерь!.. Как музыкант, я объявляю вам, что если вы уничтожите адюльтер, фанатизм, преступность, заблуждения, сверхъестественное, – не будет никакой возможности написать ни одной ноты. Искусство падает по мере того, как торжествует разум. Создайте мне сегодняшнего Гомера, сегодняшнего Данте! Но как? Воображение имеет свои химеры, свои видения. Вы уничтожите химеры, и тогда прощай искусство!"…»
«Огненный ангел» — плод соединения исключительно сильного таланта с исключительно сильной эрудицией. Эта повесть вся жива огнем вдохновения и творчества и в то же время закована в непроницаемую броню научного объективизма… хочется изучать каждую строчку, вновь и вновь открывая заключенные в ней стилистические сокровища, запомнить наизусть целые отрывки… С. Соловьев.
«Нет сомнения, что все это мне снилось…Но что если я сплю и грежу теперь и вдруг проснусь на соломе, в подземелье замка?!»http://ruslit.traumlibrary.net