---------

Там, на крыше, он подошёл к самому краю и посмотрел на город – стало слишком темно, а небо затянуло тучами. Не видно ничего…, скоро будет дождь. Вот и ветер уже поднимается.

Совник вернулся к будке, из которой можно было выйти сразу на лестницу. Он лёг там, на бетоне, под прикрытием крыши данной будки, закрыв дверь на засов. Бетон под ним, отчего-то, слишком тёплом. Странный он какой-то…, Совник поднялся, подошёл к краю площадки, опёрся на остатки перил и глянул вниз. Между лестничными пролётами, виднеется узкая щель. Там тоже, кое-где, перила сохранились. Их на три этажа вниз видно, перила эти…, хотя сюда свет проникнуть с улицы не может, по той простой причине, что на улице сейчас темень полная. Так откуда льётся сей скупой свет, что позволяет ему видеть лестницу?

Совник снова устроился на полу, тяжко вздохнув – ответа у него нет. Стена и бетон лестницы излучают призрачный, слабый свет. Как? Зачем? Почему? Не ясно. Ну и ладно. Ему так легче уснуть будет…, поторопился он. Всю ночь вскакивал с автоматом наперевес. Мучил один и тот же сон – крысы переходят улицу, он прячется за деревом. Но мохнатые бандиты не уходят в другое здание, как было в реальности. Они вдруг разворачиваются к нему. Автомат выплёвывает пули, Совник берётся за меч, но их тысячи! И новые серые тела льются из окон, проломов стен, вот мелкие острые зубки впиваются в голень, он падает и серая волна накрывает его с головой…

Весёлая, в общем, ночка у него получилась.

Проснулся утром, от шума дождевых капель, разбивавшихся о бетон, листву и какие-то металлические вещи. Наверное, где-то рядом крыша покрытая листами металлическими.

С красными глазами, уставший невероятно, с пересохшей глоткой, он открыл двери на крышу – так и есть, хлещет дождь. Не особо сильный, но и не слабый…, пить, как хочется, и кожа вся горит.

Совник выскочил под дождь, запрокинул голову. Холодные капли остудили разгорячённую кожу, рот увлажнился. Однако так не напьёшься…, он осмотрелся и нашёл что искал – в выбоине, у края крыши, собралась лужа прозрачной воды. Он рухнул на колени и жадно пил, пока вода в выбоине не закончилась. Тут же потянуло в туалет. Совник встал на краю крыши, напрягся, и струйка потекла в пропасть…, голова закружилась, когда вниз глянул. Нет, он высоты не боялся и размеры пропасти за краем крыши никак не впечатлили. Струйка та - красноватая она и светится.

Сглотнул и икнул одновременно. В животе резануло болью, и он чуть не свалился с крыши. Кое-как выпрямился – струйка же ещё, надо и равновесие и, значит, что б струйка в правильном направлении текла. Вот. С задачей справился и челюсть отвисла. Не сильно, конечно – просто увидел, город сей, с высоты птичьего полёта. Всё тоже самое, что и снизу видел, но теперь в панораме и в свете солнца, оно только что вышло из-за туч и его жёлтые лучи высветили руины, даже сквозь дождевую завесу, пробивается этот золотистый озорной свет…

Перед ним раскинулась величественная картина разрушения и смерти целого города.

Но это царство смерти, одновременно, и картина бурно развивающейся жизни тоже – руины утопают в зелени. Воистину, тот, кто умер, лишь дал жизненное пространство тем, кто родился недавно или родится вскоре. Наверное, ещё лет через тридцать, здесь, ничего, что напоминало бы о человеке, просто не останется. Может быть, тут поднимется густой лес. Или образуется высокое плато. Или холмистая местность с множеством оврагов. Или вообще река.

Вроде полегчало – струйка кончилась, кожа охладилась, он напился воды и теперь, неприятных ощущений нет. Что вообще с ним произошло? Совник не знал, и знать, в общем-то, не хотел. Он решил покинуть это место. Прежде, осмотрев с десяток комнат на верхних этажах. Может что-то ценное найдёт. А потом – это он решил, уже спускаясь по лестнице, отправится в поля и попытается вступить в контакт с любым человеком, какого встретит. Открывшиеся воспоминания, вопреки надеждам, вопросов создали ещё больше, так ничего и не прояснив.

Начал осматривать комнаты здания, в коем переночевал и ощущение тоски, какой-то глубокой печали, только усилилось. Там много предметов было. В основном всё ржавое, разбитое, да рваное в куски. Но он не мог даже примерно понять, чем эти вещи были до того, как стали такими. Он просто видел предметы. Вертел в руках, иногда пинал, расстроенный тем, что не в состоянии вспомнить их назначение. Одна из коробок, от пинка улетела в окно и с грохотом разбилась на земле…, спустя полчаса, он об этом пожалел, но в тот момент, только ещё больше злился и всё сильнее хмурился.

Особенно не по себе стало, когда обнаружил скелет засыпанный землёй. То была первая комната верхнего этажа, в которой он увидел землю. Как она вообще сюда попала, земля эта, на такую-то высоту? Так что возле скелета он присел на корточки и даже покопался в почве, в районе поясницы древнего покойника. За этот жест истинного мародёра, он был вознаграждён – сумкой, которая порвалась, покинув слой почвы.