Трудно сказать сколь долго бы длился этот своеобразный диалог слепого с глухим, если бы через, примерно, четверть часа его резко не оборвал, сдавшийся ради друга и сохранения остатков собственных нервных клеток, Мудрий:

- А…! Ч…Чёрт с тобой!!! Будет допуск! Клянусь! - только не реви – я этого терпеть ненавижу!

И мгновенно залпом из горла влил себя остатки леивки. Тут же просветлевший Флудий, в знак безграничной благодарности бросился всею плотью обнимать измотанного диалогом шефа, который с превеликим трудом отбился от лобзаний молодого и более сильного подчинённого посредством прямого и громогласного приказа немедленно прекратить телячьи нежности, подрывающие основы субординации и дисциплины на лучшем звездолёте ВВС.

- Да!...Чуть не забыл, - минут через пять, спохватился счастливый Флудий, - у меня же для вас сюрприз, - и, хитро улыбаясь, начал рыться в многочисленных карманах.

- Что, ещё один…?! - схватился железный Командор за сердце, в недобром предчувствии.

- К сожалению один, - огорчённо вздохнул Флудий, взглянув на порожнюю бутылку леивки, и торжественно, с величайшей осторожностью, не без особенной гордости, вынул из-за пазухи четвертинку мутновато-белой жидкости.

- Это ещё что такое? – насторожился Мудриус.

- Не догадались? - весело подмигнул ему Флудий.

- Я тебе в гадалки не нанимался - и так всю кровь выпил, скорпий, я, блин, теперь не удивлюсь, что это яд какой-нибудь…

- Ну, в некотором смысле вы, как всегда, правы…

- Я всегда прав… - буркнул командор, с опаской поочерёдно поглядывая, то на нагловато-хитрое лицо Флудия, то на мутную жидкость в бутылочке.

- Это ж харловка! – лучшее из того, что я когда-либо пил в видимой части трети Вселенной, - Кузьмич самолично дал, говорил, мол, когда всё утрясётся - выпей с лучшим другом там где-нибудь у себя на небе.

- Гм…- постепенно оттаивал всё ещё несколько смурной шеф, - Кузьмич говоришь…

- А то, - многозначительно продолжал нахваливать харловку, - древнейший рецепт…на чистейшей колодезной воде…с мёдом, перцем, полынь там всякая, шишки... - ну, что за дружбу?!

- Ну, разве что по маленькой…– снова сдавался Командор неиссякаемому напору Флудия, непроизвольно почёсывая свой сизый нос.

- Ничего, не расстраивайтесь, дружище: в следующий раз четверть привезу – вот тогда гульнём на славу! – успокаивал

- Я не в этом смысле…, коллега, - смутился шеф.

- Да? – искренне удивился Флудий.

- Два! – по-доброму огрызнулся Мудриус, - давай, понимаешь, без намёков…

- Ни в одном глазу: что вы, разве можно…- всё-таки не сдержал улыбки Флудий, разлив по пузатым стаканчикам харловку.

- Ладно уж…знаю …какие вы анекдоты про меня сочиняете! – ответно улыбнулся Мудриус, - стало быть, за то, что б всё было хорошо! – и снисходительно поднял стопочку, с огромным любопытством и едва уловимым недоверием всматриваясь в мутно-белую жидкость.

- Быть добру! – всею своей сущностью поддержал его Флудий.

Друзья синхронно выпили, а когда УДАВ минут через пять «воскреснув», пришёл в чувство и его душа, воссоединившись с плотью, наполнилась благостной умиротворённостью, он, слёзно поблагодарил друга и они, крепко обнявшись, начали сочинять легенду для ВВС, посредством которой надеялись получить доступ к межгалактическому коридору, сжимающему время и пространство Вселенной.

* * *

А девять месяцев спустя, в одном из родильных домов Москвы появился на свет Божий мальчик, по имени Фёдор Фёдорович Харлов. Физиологически он особенно не выделялся среди своих новоиспечённых сверстников, разве что чуть более развитыми и, как бы, более округлым телом и несколько выдающимся объёмом головы. Среди обычных для суточных младенцев нечленораздельных криков вперемешку с плачем типа «вау», «мау» и т.п. иногда из уст малыша прорывались совершенно непонятные персоналу больницы звукосочетания, отдалённо напоминающие что-то вроде «лея», «мудрий», «ввс» и даже вполне земное - «малютка». Впрочем, опытные медицинские сёстры, нянечки, уборщицы и дежурные врачи не предавали этому неизъяснимому явлению хоть сколько-нибудь внимания, ссылаясь на то, что, мол, в таком малозначительном возрасте всякое бывает. Правда, древняя повивальная старуха бабка Вера, подрабатывающая там же уборщицей, и внештатным консультантом, всё же обмолвилась, что, дескать, прославится сей чудный отрок неслыханно через испытания невиданные в своё время.

Но никто её слова всерьёз не воспринимал, разве что кроме роженицы, которая лёжа рядом с маленьким Фёдором, постоянно мурлыкала на ушко спящему сыну, словно волшебную сказку, историю про пришествие и скорое возвращение его необыкновенного отца. Ребёнок, разумеется, не мог понимать, то, что, как голубица, только что вылупившемуся птенцу ворковала ему мама. Но, как знать, как знать…