-- Он еще спрашивает! Похоже, я втюрилась в тебя, как школьница. Надеюсь, ты не станешь злоупотреблять моими чувствами?

-- Ага, обязательно употреблю их во зло тебе, себе на счастье. Кстати, сегодня вечером я свободен. Мы могли бы провести этот вечер вместе.

-- Ой, Лешенька, у меня сегодня весь день под завязку забит...

-- Ну тогда, может быть, завтра?

-- И завтра не могу, на вечер запланирована встреча с клиентом. Помнишь, я тебя говорила про чудака, который хочет заказать рекламу своему похоронному бюро? Он назначил мне встречу, будет показывать свое хозяйство... Чего хихикаешь, это не то хозяйство, про которое ты подумал. В общем, придется на Ново-Восточное кладбище ехать к семи вечера, он там меня ждать будет. Я бы и рада отказаться, но для нашего агентства он очень уж солидный клиент. Да и мне, само собой, перепадет.

-- Жаль, -- вздохнул Клест. -- Придется провести два вечера в тоскливом одиночестве. С надеждой на светлое будущее.

-- Будет светлое будущее у нас еще, Лешка, точно говорю, будет. Вот разгребусь с этим заказом, и возьму отпуск. Два года не отдыхала, деньги зарабатывала, все в семью, как говорится. А у тебя, вольного художника, бывают отпуска?

Действительно, когда он последний раз позволял себе расслабиться? Если, конечно, не считать поездку на дачу к Пашке, где он и познакомился с Оксаной, да визит в деревню к тетке.

-- Честно говоря, даже затрудняюсь припомнить, -- с легким стыдом признался Клест. -- Слушай, давай уж проведем этот отпуск вместе. Возьмем твоего Митьку, да и рванем куда-нибудь подальше.

-- А что, я бы с удовольствием. Только, честно, не очень хочется банальщины типа Черного моря. Уж лучше тихий санаторий в средней полосе, затерянный где-нибудь в сосновом бору. Пусть даже нашими соседями будут ворчливые старики.

-- Между прочим, неплохая идея. С этого дня начинаю обзванивать турагентства. Надеюсь, у них есть варианты поинтереснее, чем поездка в страны средиземноморья, или отдых на курортах России. К слову, когда мы все-таки с тобой увидимся? У меня в понедельник выходной.

-- Тогда в понедельник вечером. Ок?

-- Договорились.

Так, свидания в ближайшее время отменяется. Чем заняться? Может, все же попробовать наконец-то добить "Лето", которое так ждет неведомый заказчик...

Взъерошив на голове волосы, подошел к холсту, задумчиво посмотрел на неоконченное полотно. В голове что-то промелькнуло. Пытаясь удержать быструю мысль, схватил палитру и кисти, но в этот момент его настиг голос Клавы:

-- Хозяин, тебе письмо.

Ну надо же, как не вовремя! Как специально подгадала. Хотел проигнорировать, однако понял, что мысль упущена, и в голове снова пустота. Чертыхнувшись, Алексей направился к компьютеру, где с экрана монитора призывно улыбалась Клава с лицом юной Шэрон Стоун.

Клест щелкнул мышкой, открывая ящик. И тут же кровь бросилась ему в голову. Письмо было от Кукловода:

"И кто касался тела его или заговаривал с ним -- тут же лишался жизни..."

Как и в первый раз, к письму была прикреплена фотография.

"Опять он, опять этот ублюдок! Неужели он еще кого-то..."

Алексей долго сидел перед монитором, не решаясь открыть картинку. Наконец, глубоко вздохнув, словно перед погружением в воду, щелкнул мышкой...

Он узнал ее по темным волосам и этой дурацкой майке со стразами. Рот несчастной журналистки оказался распорот почти до ушей, обнажая казавшиеся неестественно белыми зубы. Глаза были на месте, однако веки отсутствовали, и от этого создавалось впечатление, будто девушка взирает на мир с нескрываемым удивлением...

Твою мать! Алексей в сердцах треснул кулаком по столу. Зачем он ее-то убил? Или он просто убирает всех вокруг него, Алексея Клеста? Иначе как еще интерпретировать ту единственную фразу в письме: "И кто касался тела его или заговаривал с ним -- тут же лишался жизни..."

Но это уже вообще выходит за рамки разумного! Раньше, несмотря на весь ужас происходящего, действия Кукловода поддавались хоть какой-то логике. Если, конечно, не считать случай с бандитской разборкой, но даже там прослеживалась мысль. Здесь же он расправился с девчонкой, которая только и хотела, что написать о нем статью.

Алексей взял со специальной подставки в виде раскрытой ладошки трубку сотового телефона и набрал номер Леонченко. В двух словах рассказал ему о письме и фотографии.

Тот тоже матюгнулся.

-- Вот ублюдок! Несчастная девочка... Думаешь, он специально уничтожает всех, кто с тобой контактирует? Если это так, то у нас просто не хватит людей, чтобы обеспечить безопасность всех твоих родных и знакомых. Куда же нам их девать-то, а?

Наступила пауза, в трубке слышалось сопение Леонченко.

-- Ни хрена у нас не выходит его поймать! -- наконец продолжил следователь. -- Все время опаздываем. Да и прибалты эти, Янис с Петерсом... Я не понимаю, зачем они здесь вообще?! Толку от них совершенно никакого.

Виктор разорялся еще минуты две. Наконец, немного успокоившись, вздохнул: