Какая-то разумная мысль смутно забрезжила в ее сознании. Это были воспоминания сатаи Деленн - иначе просто не могло быть. Лита слышала, что захват Деленн был как-то связан с Ивановой. Но что это была за штука вместе с ней? До Литы доходили слухи о новых союзниках Правительства Сопротивления. И что, их новые союзники - вот... такие?

Она вдруг судорожно сглотнула. Кто-то был в ее комнате.

- Свет, - не помня себя от страха, одними губами пролепетала она. Компьютер не отреагировал, будучи не в состоянии расслышать ее.

- Свет, - повторила она громче. Вспыхнувшие светильники залили комнату ярким светом.

Перед ней стоял ворлонец.

Она никогда раньше не видела ворлонца, если не считать того, что был в памяти сатаи Деленн, но она знала, как он выглядит. Этот ворлонец был огромен в своем темно-зеленом с коричневым скафандре. Его голова медленно двигалась. Он изучающе разглядывал ее.

- Кто ты? - робко спросила она.

- Кто ты? - промолвил в ответ ворлонец.

- Чего ты хочешь? - сказала она, затаив дыхание.

Его глаз ярко вспыхнул.

- Никогда не задавай этот вопрос!

Обжигающая боль вспыхнула в ее голове, она закричала, обхватила голову руками и упала на пол.

- Чего ты хочешь от меня? - повторила она. - Чего... ты...?

- Смотреть и наблюдать.

- Я не понимаю. Почему я?

- Твои мысли - песня. Твои вопросы - музыка.

- Все равно я ничего не понимаю.

- Да.

- Но я когда-нибудь пойму?

- Возможно. Если ты сумеешь отыскать смысл.

- Какой смысл?

Молчание.

- Почему ты выбрал меня?

- В твоем сердце спрятана симфония. В твоем духе спрятана судьба. Лавина двинулась. Тьма приближается. Ты должна стать светом.

- Я... не... - Лита снова закричала, ее голова запрокинулась назад.

Когда люди из Службы Безопасности, обеспокоенные ее криками, вошли в комнату, они нашли ее лежащей на полу без сознания.

* * *

Г'Кару в своей жизни приходилось выступать в разном качестве. Он был рабом, бойцом сопротивления, героем, военачальником, генералом, тактиком, изгнанником, проповедником, пророком. И все же, он никогда особенно не желал оказаться в один прекрасный день трупом.

Конечно же, его мнение по этому вопросу сейчас ровным счетом ничего не значило, но он, к счастью, был не одинок.

Шеридан расхаживал взад и вперед, пытаясь избавиться от этого состояния злобы и угнетения, в котором он всегда оказывался после боя. Капитан Джон Шеридан жил - по-настоящему жил - только в стихии битвы. После ее окончания он осознавал это и начинал ненавидеть себя. Он, конечно, ничего не мог поделать со своей натурой, но ему виделась в этом какая-то злая шутка, и Шеридан ненавидел ее за присущую ей мерзость, и себя, за то, что знал о ее существовании.

И, понятное дело, тот факт, что он находился посреди первозданной дикости гор Г'Хоражар в компании одного живого нарна, нескольких сотен мертвых и еще одного посередине между этими двумя состояниями, одного минбарца и одного землянина, вряд ли был способен сильно повлиять на его настроение в положительную сторону. У него было нехорошее чувство, что все вокруг играли им, обращаясь с ним как с послушной куклой. Все, включая генерала Хейга, мистера Уэллса, сатаи Деленн, Г'Кара...

Все.

- Расхаживать вот так - это что, обычай вашего народа? - раздался грубый голос. Шеридан не обратил внимания на Неруна. В противном случае ему пришлось бы драться с ним, что, скорее всего, кончилось бы тем (Шеридан, все-таки, был реалистом), что он бы оказался самым серьезным образом избит.

Нерун спокойно сидел на камне, слегка опираясь на свой раздвинутый посох. Он был легко ранен в бою с той... тварью, что напала на Г'Кара. Однако он не обращал на свои ранения ни малейшего внимания. Типичный минбарец. Дьявольски высокомерен.

- Знаете, я убил больше пятидесяти тысяч ваших в войну, - небрежным тоном обратился Нерун к Шеридану. - Я был в той битве, что вы называете Битвой на Рубеже. Там мне довелось командовать кое-какими силами. Тогда я служил при штабе шай-алита Бранмера, величайшего из наших военачальников.

- Что ж, если прикинуть, - отозвался Шеридан, - то я, должно быть, набил примерно такое же количество народа. Сколько ваших было на "Черной Звезде"? И потом еще те корабли у Марса... ах да, не забывайте, еще двое членов вашего Серого Совета.

- Я не испытываю гордости за свои поступки, капитан. Совершенно.

- Ну, а я испытываю. Потому что каждая победа, какой бы незначительной она не была, дает немного надежды моему народу. Я слышал, что когда я уничтожил "Черную Звезду", люди вышли на улицы и устроили празднество. Знаете, почему? Ведь все, что я сделал - это заманил ваш флагман в западню. Ничего блестящего, ничего экстраординарного. Но это стало доказательством того, что мы можем побеждать. Это внушило нашим людям надежду, и этим я горжусь до глубины души.

- О, да. Но вы, конечно же, понимаете, что у вашего народа не может быть надежды. Когда наши армады придут к вашему пристанищу... и, поверьте мне, это случится - тогда вы все будете уничтожены, до последнего человека, вместе со стариками, женщинами и детьми.