— Как тебе не надоест придуриваться? — сказала она. — Кто ты теперь — гангстер? С кругосветным путешествием уже покончено? Ты всегда кого-то изображал, и меня хотел заставить думать, что у тебя есть какая-то тайная жизнь. Это на время удалось, впрочем, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты уезжал на несколько дней, я спрашивала — где ты был, а ты отвечал: «Прости, куколка». Ты так и не понял, как я ненавидела, когда ты называл меня куколкой. Я, видишь ли, не куколка, Рэнди.

— Почему же ты мне не сказала, если тебе это было так неприятно?

— По глупости. Я тогда думала, что влюблена в тебя.

— Может быть, ты и до сих пор влюблена? Глубоко в душе?

— Оставь это. Ты отвечал тогда: «Прости, куколка, в настоящее время я не могу рассказать тебе всего». Подразумевалось, что ты сотрудничаешь с ЦРУ. Почему ты не можешь просто оставаться самим собой?

— Я — это я, кто бы я ни был, — сказал Рэнди многозначительно. Он, как никто другой, умел вывести из себя.

— Бред собачий, Рэнди, — отрезала она. — Если хочешь казаться умным, так лучше помолчи. Я серьезно говорю. Нельзя строить всю жизнь на обмане.

В ответ на ее слова он посмотрел на нее своим исполненным искренности взглядом и сложил руки на колене.

— А почему тебя это волнует?

Можно было подумать, что он тоже решил говорить серьезно. Она продолжала, помня, однако, об осторожности:

— Неужели тебе нравится быть задницей?

Не проймет ли его это?

Он тяжело вздохнул в характерной для него манере, сохраняя серьезное выражение лица.

— Я жалею о том, как с тобой обошелся. Я говорю правду. Когда ты доверила мне свои деньги, я, наверное, впервые в жизни испытал укол совести.

— Но ты взял деньги!

— Ну да, взял, — не стал отказываться Рэнди, сокрушенно потупив взгляд.

— Так, может быть, ты вернешь мне их?

— Я думал об этом, — сказал Рэнди. — Правда, не в больнице, страдая от боли, но потом, когда выписался.

— Пока я сидела в тюрьме, — заметила Дебби.

— Я в самом деле хочу с тобой помириться, — сказал он.

— Ну и что это значит?

Но тут в дверях появился чертов метрдотель!

— Мистер Морако здесь!

Они приступили к закуске, не дожидаясь Дебби: Джонни обмакнул в пикантный соус свою королевскую креветку, а Терри взялся за устрицы. И тут он услышал, как Джонни сказал:

— Иисусе, это же Винсент Морако.

Терри поднял глаза.

— Который?

— Тот коротышка, под руку с женой.

— Это не она нам платила!

— Платила его подружка. Она называла себя миссис Морако, чтобы с ней не спорили и не пытались мухлевать. Понял? А то будете иметь дело с самим Морако. Я слышал, что полиция ищет ее, но она словно испарилась.

— Они тебя вызывали?

— Меня нет, но другие парни, которые занимались тем же делом, получили повестки.

— А второй кто?

— Вито Геноа. Телохранитель. Человек мистера Амилья.

— Они смотрят сюда, — сказал Терри.

— Вижу. Лучше не смотри на них.

Но было поздно. Терри кивнул троице новоприбывших и улыбнулся. Морако и Вито Геноа, которым что-то говорила подошедшая старшая официантка, не улыбнулись в ответ. Появился метрдотель и сам заговорил с ними с высоты своего положения, увлекая их к бару.

Джонни сказал:

— Помнишь, как мы катались на санях в Болдак-парке? Геноа тоже приходил туда и вел себя так, словно он — царь горы.

— Он учился в нашей школе?

— Нет, он из Гросс-Пойнт. Он однажды хотел натереть мне лицо снегом, но ты бросился на него. Нам было по десять, а ему двенадцать или тринадцать, а на вид и того больше.

— Он тогда меня отдубасил, — припомнил Терри.

— А я получил сотрясение мозга, да только он больше уже не лез к нам.

— Откуда ты знаешь, что это он самый и есть?

— Его фамилия Геноа. В старших классах играл в городской футбольной команде, и его снимок напечатали в газете. С тех пор он набрал фунтов пятьдесят, — прикинул Джонни.

В этот момент вернулась Дебби, и он встал, чтобы пропустить ее на место.

Она опустилась на банкетку со словами:

— Я почти победила! Он сказал, что собирается помириться, но тут вошел этот долбаный метр. Вон он, Рэнди, идет вдоль стойки бара. Видите его? Ну и каково впечатление?

— Он выглядит, как типичный владелец ресторана, — сказал Терри. — Хорошо упитан. Костюм сидит на нем в обтяжку.

— Он прибавил в весе, — признала Дебби, — но манеры прежние. Все тот же позер.

Они смотрели, как он подходит к Морако и Вито Геноа, заговорив на ходу, берет миссис Морако за руку, не переставая говорить, и вызывает у нее улыбку. Ее спутники, впрочем, не выказали особой радости. Рэнди принялся энергично жестикулировать, качать головой, изображая бессилие.

— Мы сидим в их кабинете, — догадалась Дебби. — А он говорит, что ничего не смог с нами поделать.

— Может, час назад это и был их кабинет, — сказал Джонни, — но не сейчас. В ресторанах вечером заказанный столик держат пятнадцать минут. Если ты опоздал, вставай в очередь, так всегда водится.

Они увидели, как Морако отвернулся от Рэнди и бросил несколько слов Геноа, после чего этот тип двинулся прямо к ним. Дебби подтолкнула Джонни локтем:

— Повтори все этому мужлану.

На что Джонни пробормотал:

— Вот дерьмо, — не вкладывая в свои слова особенного смысла.