Олинька. Извините… но маменька говорила, что вы также играете…

Г-н Минус. О, помилуйте! Это я только однажды так, пошутил с нею, зная её страсть к преферансу… Нет, видя ужасные примеры, я от карт бегу как от огня! Я только так, изучаю некоторые игры… Но это для того, чтобы наблюдать за людьми, следить за этими страдальцами, которые гибнут от этой ужасной страсти! Да! Мои намерения, как бы сказать… чисто филантропические.

Олинька. А! Так это совсем уж другое дело… за это вас все должны благодарить…

Г-н Минус(про себя). Здесь, кажется, серьёзной игры не будет? Так займёмся волокитством! Она мне так понравилась, что я непременно хочу расстроить эту глупую свадьбу. (Ей.) Так страсть к картам и вам очень тоже не нравится?

Олинька. Уж разумеется… Я даже удивляюсь, как можно пристраститься к картам?

Г-н Минус(с энтузиазмом). О! Можно! Можно! Я это знаю по себе! (Спохватясь.) То есть, по наблюдениям… выше и ужаснее этой страсти ничего быть не может!

Я, глядя на людей, дивился!
И вам скажу на этот счёт:
Кто раз уж к картам пристрастился,
Тот с этой страстью и умрёт!
Я расскажу слегка вам повесть,
Как можно карты полюбить:
Иной — все деньги, честь и совесть
Всё рад на карту положить!
Иной — богат и обладает
Всем, чем возможно обладать,
А с бедняком сидит, играет
И рад до нитки обыграть!
Иной — чуть жив, на ладан дышит,
Согнулся весь, глядит в очки…
А всё сидит, ремизы пишет
Иль гнёт на картах уголки!
В игре родства, связей не знают,
В колоде карт живёт родство,
Все счастье выиграть желают,
И все несчастны от того!
Отец, как всё уж проиграет,
У деток в долг себе берёт
И всё из банка вынимает
Да в запрещённый банк кладёт!
Иной — всю жизнь свою плутует,
Все знают, ловят, что же тот?
При всех так чисто подтасует,
Что дочиста всех оберёт!
Так преферанс, и банк, и горку
Все любят так, как я нашёл…
И тот не сводит лишь игорку,
Кто разве только… в гроб сошёл!

Олинька(смотря туда, где играют). Ах, боже мой! Неужели такие ужасные последствия?..

Г-н Минус. О! Всех перечесть невозможно! Но что нам до этой глупой страсти! Позвольте, Ольга Львовна, поздравить вас… Вы, как говорят, выходите замуж… Скажите, умоляю вас, кто этот счастливый смертный, который?..

Олинька. Разве вы его не видали? Он здесь, и я попрошу вас познакомиться…

Г-н Минус. О, нет! Ради бога! Я сожалею даже, что стал говорить о таком предмете… нет! Я не знаю и не хочу знать этого человека! Я, я за себя не ручаюсь… я, может быть, невольно возненавижу его! И тогда… Но что я говорю? Не осуждайте меня… Позвольте пожелать вам полного блаженства и узнать только об одном: тот, кому вы думаете отдать вашу руку, — любит вас страстно? Вас одних? Не правда ли?

Олинька(про себя). Что это значит? Он так странно смотрит мне в глаза… (Ему.) Ваш вопрос…

Г-н Минус. Один вопрос: страстно ли вас любит этот счастливец?

Олинька. Я… я надеюсь…

Г-н Минус(быстро). Нет, этого мало! Вы должны видеть, быть уверены, что он существует только для вас! Что никакая другая страсть незнакома его сердцу… а важнейшая и непременная уверенность должна быть в том, что он никогда и ни во что не играет. Вот всё, что я желаю узнать от вас…

Олинька. Ах, Леопольд Михайлыч… я, право, не знаю, что вам отвечать на это… (Про себя.) Чтоб пощадить Александра Андреича, я не скажу, я скрою, что он там… (Ему.) Могу вас уверить, что жених мой старается избегать… что он, сколько я знаю, всегда… (Из гостиной раздаётся громкий голос Александра Прикупки: Играю, играю!)

Олинька(про себя). Ах! Это его голос!

Г-н Минус(улыбаясь). А! (Поглядев туда, где играют.) Вы хотите сказать: что он всегда презирает карты? Что он не похож на этих несчастных… (Показывая на играющих.)

(Оттуда же голос Козыревича.) Позвольте: я играю в красных!

(Голос Прикупки громче.) А я играю в прекрасных!