— Что-то мне не очень это нравится…

— У вас есть отличный шанс послужить на благо Отчизны. Вы ведь ветеран… и не просто ветеран, а настоящий герой, проливший кровь во имя Пандеи, кавалер «Ордена неукротимого мужества» третьей степени. Это значит, что ваша репутация безупречна, за исключением маленького мошенничества с местом проживания, что, в принципе, меня не касается. По мне — живите, где хотите. Но поскольку я в вас заинтересован, предлагаю честную сделку: вы идете нам навстречу, а мы закрываем глаза на правонарушение, за которое вас полагается в двадцать четыре часа выставить из столицы. Ведь вам наверняка этого не хочется, а?

Отпираться было бессмысленно, и Нурминен обреченно кивнул. Он, мол, действительно к этому совсем не стремится.

В квартиру зашел давешний капрал.

— Господин комиссар, соседнее помещение проверили, там все чисто.

— Вот и отлично… — улыбнулся Лэйхо. — Сейчас установим свидетелю Нурминену радиомаяк, и можно паковаться. На сегодня, пожалуй, вполне достаточно.

Операция установки радиомаяка была простой и быстрой. Маленький изящный браслет из темного металла с щелчком захлопнулся на правом запястье Лаури, несколько сбитого с толку всем происходящим.

— Можете беспрепятственно принимать ванну, от воды с этой штукой ничего плохого не случится! — предупредил капрал. — Однако при попытке самостоятельно избавиться от браслета нам тут же поступит предупреждающий сигнал. Наказание — пожизненная потеря гражданства. Через месяц маяк снимем. Если не найдем Кетри раньше, разумеется.

— Всего на месяц? — удивился Нурминен.

— А больше и смысла нет, — ответил комиссар. — Если через месяц мы не поймали выродка, то это почти наверняка означает, что он уже в Хонти, Стране Отцов или еще где-нибудь очень далеко. Прецеденты, между прочим, уже были. Существует нелегальный канал переправки беженцев. Мы уже второй год не можем его отыскать.

Что ж, похоже, Лаури легко отделался. Ходить под постоянным наблюдением в течение месяца, конечно, неприятно, но и не катастрофично. Нужно только как-то предупредить друзей, чтобы в его присутствии не сболтнули чего лишнего…

* * *

И все-таки Нурминен напрасно себя уговаривал, что все обошлось малой кровью. Чувство, что он на крючке, еще больше обострилось. С Особым Антитеррористическим Подразделением шутки плохи! Пусть этот комиссар не рассказывает ему сказки о нелегальных каналах переправки беженцев. Чтобы под носом у самих Радетелей кто-то мог безболезненно сбежать из Пандеи — такое просто не укладывалось в голове. Причем сбежать не просто куда-нибудь, а к давним врагам. Можно подумать, беглецов встретят с распростертыми объятиями. Да и вообще, идеальное для жизни место существует исключительно в разыгравшемся человеческом воображении.

С ним же явно затеяли какую-то странную игру. Почему-то сразу не арестовали и не промыли мозги, а ведь для них это плевое дело. Даже не задержали «до выяснения» гражданина, нелегально живущего в общежитии для «отверженных». Гражданина, сосед которого — давно разыскиваемый властями опасный террорист. Нурминену вообще казалось маловероятным существование подполья в условиях тотальной всепроникающей слежки. Или противники режима Радетелей как-то ухитряются обходить все мыслимые ловушки?

В ту ночь Лаури так и не заснул, просидев до рассвета у открытого панорамного окна. Вид сверкающего огнями города гипнотизировал, но сон так и не пришел. Чувство, что он влип в какую-то очень плохую историю, не позволяло расслабиться даже на пару часов. Быть может, утренний поход в мастерскую вернет прежнее душевное равновесие? Верилось в это плохо, однако пропустить очередной рабочий день он не мог. Власти проверят его место работы, и, если Нурминен не окажется в мастерской, возникнут неприятные вопросы и неизбежно связанные с ними новые проблемы.

* * *

Сами с Матти уже были на посту, полируя бока какого-то допотопного одноместного мотопикапа.

— Запаздываешь, дружище! — строго заявил Сами, внимательно разглядывая темные круги под глазами Лаури. — Неужели вчера снова напился?

— Если бы!

— Тогда почему у тебя такой вид? Морда грустная, как у разоблаченного хонтийского шпиона.

— Много будешь знать…

— Лаури, знаешь, что мне пришло в голову? — неожиданно заявил усмехающийся Матти, вытирая о рабочую спецовку испачканные руки. — Надо бы выяснить, как там поживает та необычная девица. Ну, которую мы встретили, когда отмечали День Всеобщего Единства!

Нурминен недоуменно уставился на друга:

— Не понял?

— А что тут непонятного? Неужели ты забыл тот памятный день? У меня вот отрешенная физиономия нашего непосредственного начальника по-прежнему как живая стоит перед глазами.

— Я же просил не напоминать, — простонал Лахтинен, швыряя в Матти перчатки.

Порра ловко увернулся и, как ни в чем не бывало, продолжил;