— Привет! — сказала Кайса, забираясь на сиденье рядом. — О чем задумался?

— Да вот, рассматривал твой потрясающий наряд.

— А я и рассчитывала на сногсшибательный эффект. Значит, тебе понравилось?

— Не могу выразить словами, насколько.

— Что ж, звучит неплохо! — рассмеялась девушка.

Она совершенно не была похожа на человека, который недавно проболел целый месяц: большие глаза привычно сияли, щеки окрашивал легкий румянец. Пожалуй, Кайса выглядела даже… здоровее обычного.

Странная перемена…

— Ты просто потрясающая! Должен предупредить: у нас на сегодня намечена весьма обширная программа.

Ее лицо резко изменилось, на несколько неуловимых мгновений сделавшись напряженным, будто девушка в этот момент испытала сильную боль.

— Понимаешь… сегодня… сегодня никак не получится.

— Но…

— Сегодня я не могу.

— Мы же договорились заранее?!!

— Планы поменялись. Я хотела тебя предупредить, пыталась до тебя дозвониться, но ты уже ушел.

— Итак, у тебя внезапно появились какие-то неотложные дела? Ну что ж, я с удовольствием подвезу тебя куда надо.

— Нет, спасибо, не стоит меня никуда подвозить, — строго ответила Кайса. — Мне действительно нужно кое-куда зайти. Я узнала об этом только двадцать минут назад.

— И ты не можешь перенести это на другой день?

— Невозможно!

— Вопрос жизни и смерти?

— Что-то вроде того.

Нурминен ничего не понимал. Возможно, она просто играла с ним? Ведь есть такие подлые хищницы, которым нравится забавляться с мужчинами, а потом выбрасывать надоевшую игрушку и уже никогда о ней не вспоминать. А он уже вообразил себе непонятно что. Решил, что нравится ей. Ведь если разобраться, он ничего о ней толком не знает. Кто она, чем занимается, почему вообще соглашается на эти вроде бы ни к чему не обязывающие встречи? Да он даже фамилии ее не знает!

— Что ж… — тихо проговорил Лаури, пряча глаза. — Дела есть дела, всего хорошего.

— В общем-то, нет никакой спешки, — смущенно произнесла Кайса. — Но быть с тобой сегодня я не смогу. Ты ведь не обиделся на меня?

— Все нормально…

— Ты, наверное, очень рассчитывал на сегодняшний вечер… Понимаешь, я договорилась о встрече в девять, и у нас есть еще целый час. Может, прокатимся немного по городу?

— Прокатимся! — согласился Нурминен. — Отчего не прокатиться?

* * *

— Высади меня, пожалуйста, здесь, у светофора!

Нурминен молча припарковался.

— Спасибо!

— Не за что. До свиданья!

Широкая дверь автомобиля открылась и через секунду захлопнулась.

Маленькая фигурка бесследно растворилась в уличной толчее.

Лаури снова остался один.

Посидев пару минут и крепко, по-солдатски выругавшись, что случалось с ним довольно редко, он ударил кулаком по приборной доске и, стремительно выскочив из автомобиля, бросился следом за девушкой.

Он зря волновался, что не найдет ее в густой толпе: Кайса заметно выделялась среди угрюмых, спешащих домой с работы городских служащих, облаченных преимущественно в дешевые однотипные костюмы серого или темно-коричневого цвета. Она не спеша шла через толпу, не проявляя никакого беспокойства. Значит, слежку не чувствует. Лаури неожиданно вспомнил о радиомаяке на руке. С этим нужно срочно что-то делать. Вряд ли за ним следили круглосуточно, но перестраховаться стоило. Непонятно, почему эта мысль пришла к нему именно сейчас, но прислушаться к ней стоило.

Рядом с кабинкой для самоубийств, обклеенной объявлениями о предоставлении интимных услуг, сидел лохматый бездомный старик в вязаной шерстяной шапочке, выставив напоказ культи ног. Бродяга не зря расположился рядом с кабинкой для самоубийств, зная, что посетителям этой штуки обычно уже плевать на деньги, с которыми они легко расстаются. Запомнив часть улицы, где шла сейчас Кайса, Нурминен присел рядом с нищим.

— Как жизнь, отец?

— Да сам видишь… — бездомный грустно указал на свои ноги.

— На войне потерял или специально в подпольной операционной отрезали?

— Да пошел ты!

— Продай изоляцию!

— Что?!!

— Изоляцию, говорю, продай! Отмотай с правой ноги сантиметров тридцать, мне больше не надо!

Нищий недоуменно посмотрел из-под густых бровей. Ему явно хотелось что-то спросить, но он сдержался.

— Десятка!

— Ты в своем уме?!

— Но ведь тебе, я вижу, очень надо?

— Надо, отец! Ладно, держи, да смотри не напейся какой-нибудь нелегальной бурды, а то меня до конца жизни совесть мучить будет…

— Ну да, как же… — усмехнулся оборванец, забирая деньги и ловко сматывая с правой культи тонкую полоску блестящей изоляции. — Видал я таких, как ты, головорезов… Получай свою обмотку. Уж не знаю, на кой она тебе сдалась, но чувствуется, очень уж нужна.

И старик заговорщицки подмигнул.

Лаури быстро накрутил поверх правого запястья холодную металлизированную ленту. Еще со времен армии он знал, что это должно сработать. Его метка при условии, что именно сейчас за ним наблюдали, уже исчезла с экрана следящей аппаратуры. Формально устройство продолжало работать, но исходящий сигнал был заблокирован.