"Видимо информация о том, что мы действуем мелкими группами уже всем известна и они больше никого не ожидают тут увидеть, — подумал Вадим. — Более того, сейчас наверняка начнут усиленно прочесывать местность, где должен был пройти я, стянув туда все силы!"

Подождав еще немного, примерно с полчаса, он бы подождал и подольше, но увы, вращение Земли не остановить и наступление рассвета не отсрочить, Вадим приказал двигаться вперед, по той самой тропе, по которой прошел Смола.

— Но там ведь… — начал было Пахомов.

— Как ни странно, самый безопасный путь.

Скрываясь за возвышенностями, выступами подобрались к району боестолкновения. Дальше простиралась совсем уж ровная площадка, на которой собственно и засветился Смола со своим отрядом. Вот и наблюдатель, то и дело осматривается, поднося к глазам прибор ночного видения. Не проскочить… но и возвращаться бессмысленно.

— Пахомов – идешь со мной.

Помощник понял все правильно и вслед за командиром стал быстро освобождаться от всего лишнего, оставив себе только нож.

— Остальные – ждать.

Сбросив все, что могло выдать их скрытное передвижение и накинув маскхалаты, двоица двинулась вперед.

Они двигались, только когда наблюдатель стоял к ним спиной. Даже когда поворачивался боком, партизанам приходилось отлеживаться, ночью периферийное зрение особенно чувствительно, не говоря уже о том, что они вжимались в землю, когда наблюдатель всматривался через прибор.

Но вот они подобрались для решительного броска. Очень близко, для открытого пространства, целых пятьдесят метров. Осталось только дождаться, когда он снова повернется спиной и показать максимальную спринтерскую скорость, что непросто, учитывая, что придется бежать вверх по пересеченной местности, того и гляди, подвернешь ногу, оступившись в какую-нибудь ямку или споткнувшись о камень.

Но вот он, наконец, повернулся и снова приложил к лицу ночник.

— Вперед! — глухо скомандовал Куликов и ринулся к врагу, а вслед за ним стартовал Пахомов.

Неожиданно наблюдатель поднял руку и помахал ею. Куликов в одно мгновение свалил Пахомова на землю, хотя до цели оставалось всего метров двадцать.

Китаец что-то выкрикнул и ему ответили.

"Смена, — понял Вадим. — Чуть не прокололись".

Китайцы еще о чем-то поговорили, новенький остался, а его предшественник поплелся в основной лагерь.

Новичок приложил прибор к глазам и стал внимательно осматриваться, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

— Вперед! — глухо на ухо помощнику скомандовал Вадим. — Нужно завалить и второго тоже!

— Понял. Второй – мой.

— Хорошо. Пошли!

Китаец, так наверное и не понял, что это он в последнее мгновение своей жизни увидел такое страшное в ночник. Но это был Вадим, и он располосовал горло наблюдателя от уха до уха.

Пахомов стремительной тенью нагнал предшественника погибшего в тот момент, когда тот обернулся не то на звук за спиной, не то чтобы еще обменяться с товарищем парой слов, но не успел произнести ни звука. Пахомов тоже, не мудрствуя лукаво, разрезал ему горло, как самое незащищенное место тела.

Вадим, сбросив маскхалат, взяв трофейный автомат и напялив каску, сказал помощнику:

— Зови остальных, окружи лагерь и вступай в дело при первой же возможности.

— Что вы задумали? Мы же можем пройти?!

— Не можем. Наблюдатели наверняка поставлены вокруг всего лагеря. Одного мы прошли, а остальных можем и не заметить, а вот они нас вполне. Так что пойдем через лагерь.

— Но зачем так рисковать? Мы можем атаковать их все разом.

— Можем, но только лишь теоретически. Мы не сможем подойти слишком близко, чтобы ударить наверняка, а они смогут продержаться достаточно долго, чтобы, если не дождаться помощи, то задержать нас на довольно долгий срок. Нам же нужно преодолеть препятствие очень быстро и не оставить за спиной реальную силу, чтобы успеть смыться. Понял?

— Так точно.

— Тогда давай, свети.

— Слушаюсь…

Пахомов достал светодиодный фонарик и несколько раз нажал на кнопку.

Куликов тем временем зашагал в сторону лагеря, вот уже виден его костер и два десятка солдат вокруг него, а также кучка связанных между собой пленных в стороне.

Кто-то махнул ему рукой и что-то выкрикнул. Вадим тоже помахал рукой, но промолчал, надеясь, что это не пароль и отвечать условленным ответом не нужно. Вроде нет, никто не всполошился отсутствием ответа.

Пятьдесят метров… Сорок метров… Куликов почувствовал, что ноги вдруг стали ватными.

"Хватит… — подумал он. — В конце концов, ближе они могут меня распознать. Остается только надеяться, что Пахомов с остальными уже на позиции…"

Вадим перекинул автомат в боевое положение и открыл стрельбу, длинной очередью по отдыхающим. Сразу несколько солдат упали на землю, сраженные пулями, остальные с криками стали разбегаться. Но Вадим снял еще несколько человек, а по самому крикливому, видимо командиру, засадил из подствольного гранатомета. Тот упал, тяжело раненый и закричал от дикой боли.

Открыли ответный огонь, но пока неприцельный и пули пролетали где-то далеко в стороне и над головой. Но это ненадолго, сейчас пристреляются…