На том мы и расстались и нужно ли говорить, что впервые за долгое время я почувствовал, что та гора, что висела на моих плечах, уменьшилась практически вдвое? Или впятеро? Неважно – я возвращался в свой офис воодушевленный как никогда: эти суровые и знающие мужики не дадут скатиться моей мечте в тупое обогащение! Слово папочка пришел и сказал: все будет хорошо, сынок, я знаю, что делать! И это было важнее всего!

Машину вел Вязовски. И делал это так уверенно, красиво и умело, что я почувствовал себя неполноценным. Я смотрел на его маневры, и мне становилось ясно, что такого уровня мастерства мне не достичь еще очень долго. Он видел сразу все и контролировал одновременно дорогу, подступы к дороге, участников движения, машину, меня и еще бог знает что. С ним попасть в аварию было практически нереально. И, конечно, я позавидовал такому умению, ведь я считал себя уже опытным водителем, однако по сравнению с Алексом был как ученик в автошколе перед бывалым таксистом.

Добравшись до офиса – было уже близко к десяти вечера, я застал в нем девчонок, за время работы на нас привыкших сидеть допоздна: Марта вроде бы где-то училась, а Мария доделывала очередной недельный отчет. Майцев просто двинулся на этих отчетах, требуя от девчонок отчитываться по поводу и без… Наверное, это было правильно и дисциплинировало не только наших девчонок, но и нас самих, но выглядело так, словно никакого доверия между работодателем и работником нет в принципе. Видимо, этот прием он подхватил в МВА.

Бесцеремонно перевернув учебник Марты, я прочитал название: “Вестминстерский статут 1931 года. Комментарии” и, разумеется, спросил:

— Марта, ты на самом деле хочешь это знать?

Она стушевалась и потянула книгу к себе, но бюст четвертого номера, лежавший на столе, сильно ей мешал:

— Нет, сэр, — ответила Марта и потянула книгу еще настойчивей. — Просто задание.

Я хмыкнул и отпустил книгу. Какое мнение может составить двадцатидвухлетняя девица о трудах лорда Бальфура? Да еще с комментариями? Только самое восторженное.

— Сделайте мне чай, Марта, и не нужно здесь ночевать, ступайте потом домой. Это Алекс Вязовски, — кивнул я головой на остановившегося чуть правее входной двери Игоря. — Он будет заниматься нашей безопасностью. Если о чем-то попросит, постарайтесь выполнить без непременного обращения ко мне или Заку. Еще ему нужно организовать рабочее место. Завтра он сам расскажет, чего ему понадобится. Алекс, это Марта, а вот эта красавица – Мария. Располагайтесь.

Вязовски кивнул сначала одной девушке, потом другой, Мария подняла голову над столом и улыбнулась ему в ответ.

Войдя в кабинет, я не стал включать свет, а подошел к окну – большому, чистому и необыкновенно близкому. Я стоял перед окном в Луисвилл, окном, полюбившимся мне с первого дня нашего здесь пребывания. Оно стало мне даже ближе, чем тот заброшенный пустырь на улице Дундича, на который я любовался первые двадцать лет своей жизни.

Мы уже давно не платили арендную плату – здание принадлежало “Луисвилл табакко инкорпорейтед” – одной из тех “контор”, что открыл Захар. Аренду платили теперь нам, и последний год этими вопросами занималась Линда. Впрочем, это была такая мелочь, которую, наверное, даже не стоило упоминать.

В темной ночи сверкали огни большого города, куда-то спешили машины, люди занимались своими ежедневными делами, и все было так знакомо, привычно и понятно, что на минуту я почувствовал себя дома, а, может быть, этот город уже и стал моим домом. Я успел пожалеть, что рядом нет Захара, которому я мог бы сказать об этом, когда дверь отворилась и вошла Марта:

— Ваш чай, сэр, — она поставила серебряный поднос на мой стол и застыла рядом, ожидая указаний.

— Марта, что вы думаете о нас? — спросил я.

— Простите, сэр?

— Вы работаете здесь уже почти полгода, у вас должно было сложиться какое-то мнение. Так что вы думаете?

Она открыла и закрыла рот. Похоже, первоначальное мнение ей раскрывать не хотелось, а другого еще не придумала.

Я терпеливо ждал у окна.

— Сэр, мы все вам очень благодарны…

— Спасибо, Марта. Это понятно. Но что думаете вы? Ведь те ежедневные распоряжения на перемещение достаточно больших сумм не должны оставить вас равнодушной?

Она закрутила головой по сторонам, словно надеясь отыскать какую-то поддержку, но ничего, кроме голых стен с портретом Мэрилин Монро от Энди Уорхола не нашла.

— Эта достойная женщина вам не поможет, Марта. Говорите.

Она склонила голову, сцепила пальцы.

— Я думаю, что вы, Сардж, гений. И мистер Майнце тоже. Но он веселый, а вы – как… как будто ждете, что каждый вечер вас будут бить.

Мне стало смешно – второй раз за один день, а такого не случалось уже очень давно!

Я смеялся в полный голос и лупил ладонями по подоконнику, словно это была коленка Захара или… Впрочем, ничьих других коленок уже долгое время рядом не было и быть не могло! И я подумал – почему? Теперь-то я не один! Теперь есть кому поручить свою головную боль!

— Спасибо, Марта, — сказал я вслух, — ваша характеристика трогательна и правдива, но на самом деле я очень веселый человек.