Лишь изнеженных южан, слабых телом и духом, пугает Север с его льдами, промозглыми ветрами, туманами и свинцовыми волнами, разбивающимися в пену о мрачные скалы. Зимой брызги замерзают на лету, одевая камень в лед, и трепещет все сущее. Из ниоткуда налетают свирепые бури. Океан сходит с ума, кипит, не в силах замерзнуть, и с дикой яростью бросается на берега. Северное лето кажется пародией на сицилийскую зиму. Солнце кружит по небу, почти не заходя за горизонт, и все равно не может как следует прогреть стылую землю. От гнуса, тучами поднимающегося из любого болотца, порой не видно неба. И все же не так плох этот край. Угрюмость скал скрашивает лишайник, разросшийся концентрическими кругами, влажные низины облюбованы ягодниками, там и сям укоренились кусты и даже деревья, долины пригодны для выпаса овец, а студеное море обещает смельчакам неисчислимые стада китов и тюленей, косяки трески и жирной сельди, гигантские стаи морских птиц. Не страшись протянуть к богатству руку – все будет твое.

Двенадцать столетий назад Исландия уже была обитаемой. Два поколения спустя до нее добрались норвежцы, назвали остров Страной Льда и, выгнав ирландских поселенцев, начали учиться жить на новом месте. Способные ученики, цепкое и упорное племя фиордов, плоть от плоти тех, кто всегда преуспевал и в труде, и в торговле, и в набегах, они быстро достигли немалых успехов. Страна огня и льда получила не временных квартирантов – хозяев.

В свое время на остров проникла, не встретив большого сопротивления, вера в Христа, что не мешало всякому крещенному считать себя дальним потомком Фрейра и приносить жертвы Тору. Постепенно утрачивая воинственность, забывая о дальних походах и удачных грабежах, исландцы не утратили здравого смысла: кровопролитнейшие религиозные распри Европы обошли их стороной. Если биться, так уж за что-то вещественное! Прямой, как весло, разум северянина не различал отравленных колючек, спрятанных в логически безупречных, казалось бы, построениях схоластов. Бились за стада, за пастбища, за власть. Убивали из жадности, из мести. Понятия «еретик» не существовало. Альтинг карал не в меру буйных. Все реже выходили в море большие лодки с драконьими головами на высоких носах. Все чаще выходили в море промысловые посудины, лишенные звериного украшения. Китовья кровь лилась гораздо чаще человечьей.

Прибывали новые переселенцы. Иные оставались, иные плыли дальше на запад, туда, где ярл Эйрик Рыжий открыл новую землю, гораздо более обширную, чем Исландия, но и более суровую и дикую. К западу от нее нашлись еще острова, к югу же – только один остров, зато какой! Винланд, Виноградная Страна, благословенный край! Одно время казалось, что Исландия совершенно обезлюдеет – столько людей пожелало переселиться на остров, лежащий на широте Парижа и Вены. Но Исландия не обезлюдела.

Текли столетия. Давно ушли в прошлое звероголовые драккары, а просвещенные европейские нации поделили между собой африканские и азиатские колонии. В Европу хлынул поток колониальных товаров. Ни Исландия, ни Гренландия, ни даже Винланд не могли предложить купцам и сотой доли того, что Европа начала высасывать из колоний. Угроза нищеты? Нет, всего лишь бедности.

Случалось, что за целый год в Исландию заходило всего-навсего три-четыре купеческих судна, а в Гренландию – одно. Не помогал и протекторат Норвегии. Но не вялая торговлишка сулила главную беду.

Худшим врагом оказался холод. С каждым годом лето становилось короче, а зима злее. Внезапно налетающие снежные бураны губили овечьи стада уже в августе. Граница паковых льдов приближалась, пока не уперлась в северный берег Исландии. Время безопасной навигации сократилось до трех месяцев. В самой Норвегии граница земледелия сдвинулась на юг чуть ли не до Осло. Старики вспоминали, что в их время ничего подобного не было, и предрекали скорую погибель.

Трудно было им не верить. Голод стал таким же обычным явлением, как хмурое небо, и, повторяясь год за годом, выкашивал людей. Беснующиеся вулканы равно засыпали пеплом ледники и пастбища. Не помогали ни молитвы, ни колокольный звон. Отчаяние привело к возобновлению человеческих жертвоприношений, но и старые боги не спешили помочь.

Иногда выпадало несколько хороших лет подряд, и казалось, что беда отступила. Рыбаки возвращались с обильным уловом, скот приносил приплод, выживало больше детей… и… еще бы несколько лет, ну хоть год-два!..

Но нет. Кто-то там, наверху, очевидно, решил покарать людей Севера. И напасти обрушивались одна за другой. Можно ли жить, если мир превращается в ледяную пустыню Нифльхейм, о которой говорится в древних сагах? За что Высшие Силы карают людей?