- Кгх! – возмушённо кашлянул Хайес. – Я вынес тебя! А вынес ли кто того чародея, я не имею ни малейшего понятия. В замке было полно народу, и уж наверняка кто-нибудь, да позаботился о нём!

- А город?.. Штурм ещё не начался? – встревожился Рин.

- Кгх! – опять прокашлялся Хайес. – Я полагаю, что он уже закончился.

- Как закончился?! – юноша растеряно переводил взгляд с айвонца на рыцаря и обратно. – Как он мог так быстро закончиться?!

- Мы имели несчастье столкнуться к этой армией, когда она ещё только поприближалась к Индэрну. Я видел, что это за враг, и сколько много его, – Хайес сокрушённо вздохнул. – И уж поверь мне, мой юный друг, что выстоять в одиночку против такого противника у Индэрна не было ни малейшей возможности!

- Так вы… бежали? – дрожащим от гнева голосом вскричал Рин, пытаясь вскочить на ноги.

- Нет, Тёмный меня побери! – яростно рявкнул Хайес, тычком сажая на место оруженосца. – Мы шли прямиком к герцогу, дабы сообщить Его Решимости, всё, что мы знали о враге! Но тут рухнул купол, и пока я добирался до Тронного зала, пали Пьертские ворота! А это, по моему глубочайшему убеждению, было ничем иным, как совершеннейшим концом! Уж я-то знаю! – секунду Хайес помолчал, а затем вновь решительно продолжил. – А ещё я обещал ади Питри позаботиться о тебе!

- Что с ним? Вы его видели? – тут же встрепенулся Рин, вновь пытаясь встать. На это раз рыцарь не стал его удерживать.

- Да. Видел, – насупился тот. – Старик сражался достойно… Но силы были слишком неравными…

- Ади Питри… погиб?! – потрясённо вскричал юноша, недоверчиво глядя на Хайеса.

- Да, Рин. Погиб, – понурился рыцарь.

- Ади Питри погиб!.. – Рин отвернулся к дереву и, облокотившись о него, разразился безудержными рыданиями.

- Мы чуть-чуть не успели, – с виноватым видом рассказывал Хайес. – Но зато, когда мы их настигли, уж поверь мне, никто из злодеев не уцелел! Они дорого заплатили за смерть старика Фроггана!

Рыцарь полуобнял юношу.

- Но до того, как с губ доблестного ади Питри слетел последний вздох, он попросил меня позаботиться о тебе. Когда-то мы были с ним добрыми друзьями. Очень давно… Потому и попросил… Держи! – и Хаейс, разжав ладонь Рина, вложил в неё нательную тахиллу Питри Фроггана.

При виде неё, Рин закрыл ладонями глаза и зарыдал ещё горше.

- Арвер! Мы не можем здесь дольше оставаться! Нам надо идти, – в полголоса сказал Оссу Та, стараясь не смотреть нарыцаря. Хайес готов был поклясться, что айвонская морда нагло усмехалась!

- Сейчас! – раздражённо бросил ему в ответ рыцарь и вновь повернулся к Рину. – Мужайся, юноша! Для тебя наступило время испытаний. Но – вот твой меч! – и Хайес протянул Рину его тэрийский полуторный меч. – И моя рука! Клянусь тебе, что уже очень скоро, ты и сам сможешь поквитаться за своего господина!.. Ну а пока – настала пора вести себя, как настоящий воин. Нам надо двигаться дальше! Пао! Аггла вэ! – крикнул он уже шоэнам, и те поспешно встали.

- Ну пойдём, пойдём, – мягко подталкивал он в спину Рина. – Нам надо спешить.

Рука юноши, сжимавшая меч, побелела, а глаза его, хотя ещё и хранили следы слёз, пылали гневом.

- Куда мы идём? – спросил он, пытливо вглядываясь в лицо рыцаря.

Тот бесстрашно ответил ему взглядом и твёрдым голосом произнёс. – Обещаю тебе, что на первом же привале я всё тебе расскажу. А пока – береги дыхание и смотри под ноги: нам нельзя шуметь. Ты умеешь тихо ходить?

- Меня обучал ади Питри! – гордо выпрямил спину Рин и горько добавил. – Раз уж вы его знали…

- Кстати! – остановился Хайес. – Ведь я так и не представился! – и он отвесил Рину неуклюжий поклон. – Ади Пайк Даггемо! Господин Лысых холмов. Отныне и навсегда – твой друг и покровитель!

Глава 9.

Город медленно, но верно погибал. Ещё то тут, то там завязывались яростные сражения, но с каждой минутой они становились всё реже и быстротечнее. Лишь совсем небольшая, южная часть города, по-прежнему, оставалась за осаждёнными, да ещё – главная башня в замке, где успели укрыться остатки алой сотни, кое-кто из замковой прислуги, да разношёрстный отряд из городских стражников, вооружённых горожан и гвардейцев. Не надеясь на милость врага, индэрнцы сражались до последнего, предпочитая смерть в бою, неизбежной смерти в плену от издевательств и пыток, на потеху победителей. Единственные, кого щадила смерть – это совсем молодые юноши, которых, всех без разбору, от почти ещё детей, до тех, у кого уже начала пробиваться борода, сгоняли на Большую площадь. Видимо, ещё плохо различая людей, враг нередко притаскивал туда и молоденьких девушек, которые, на их взгляд, мало чем отличались от иных юношей. Площадь была перегорожена всяческим хламом на две части, и из одной её части, каждого из тех, кого туда пригнали, после того, как у них на груди разрывали одежду и их, самым тщательным образом, осматривали вражеские чародеи, тут же спроваживали в другую её часть. Сюда же, на Большую площадь, приносили и всех тех, кто был убит в сражении, но походил, хоть в какой-то мере, на тех, кого сюда приводили живыми. И этих мертвецов чародеи тоже внимательно осматривали.