Домой возвращались пешком - летели на крыльях удачи. Зауру казалось, что так будет всегда. Поверив в свою звезду, он поставил вопрос о расширении автопарка. Эфенди подумал и согласился. Так в группе появился КАМАЗ военного образца. Он сразу же себя оправдал: в следующей вылазке пал без единого выстрела продовольственный склад. Сонный сторож так испугался, что готов был связать себя самого. А сигнализация не работала - в городе не было электричества.

   Все бы срослось, но на обратном пути их "подрезала" груженая фура. Для мальчишек с оружием это почти оскорбление. Трейлер остановили, шоферу набили морду и бросили его на обочине. А когда поднимали брезент, чтобы взглянуть на груз, из кузова ударили выстрелы.

   Чига был ранен первой же пулей. Теряя сознание, он успел удивиться, что не смог устоять на ногах после столь незначительного удара и даже не видел, как его хваленый "спецназ" бросился врассыпную. Не бойцы, а уличная шпана: о том, что у них есть оружие, которое может ответить огнем на огонь, никто из курсантов даже не вспомнил. А как воевать в отсутствии командира их не учили.

   Все получилось глупо до безобразия. Атакованный группой КАМАЗ не был засадой Он шел по своим делам - вез левую водку. По трассе его вела группа "братков" из Ростова, завязанная на власть. На дорогах в то время частенько "шалили". Вот хлопцы и взяли с собою оружие, в качестве лишнего аргумента. Но Заур об этом узнал, лежа в тюремной "больничке".

   На дороге его подобрала машина ГАИ. Она оказалась там тоже случайно. В меру вмазанный лейтенант ехал к старой зазнобе в поисках любовных утех. Как он потом рассказывал, "Глядь: лежит на дороге премия - вся в вещдоках и без сознания!"

   Ичигаев шел паровозом по старому делу. Светил ему "пятерик". У следствия не хватило ни ума, ни фантазии привязать его личность к торговле людьми и разбоям на Ставрополье. Рана в плече зажила, но рука еще плохо действовала: не желала подниматься выше плеча и сильно болела на непогоду - во время дождя хоть на стенку лезь! Но были в том и свои плюсы - полное освобождение от работ и "строгий постельный режим". Ну, это уже из черного юмора тюремного коновала. Чигу держали в следственном изоляторе. Так назывались подвальные помещения в районной ментовке: тесный квадрат три на четыре, многоместная деревянная "шконка", параша у входа, да маленькое окошко под потолком. Его и окошком трудно назвать: квадратик стекла размером с букварь, был небрежно измазан краской и забран решеткой.

   Серьезные граждане сидели безвылазно, на небо смотрели нечасто: только по пути на допрос. Их выводили в наручниках, под строгим конвоем. Таких было мало, но зато каждый из них имел постоянное место на "шконке" и свой закуток для личного скарба.

   Основной контингент изолятора составляли "суточники" - почти свободные люди. Подневольный "общественный труд" имеет прописку под солнцем, где много окурков и слабо с охраной. Они приносили "грев" и весточки с воли.

   На ночлег в камеру набивалось человек до пятнадцати. Спали по очереди. Но к "тяготам и лишениям" относились с философским спокойствием: то, что совсем плохо, имеет тенденцию быть еще хуже. Настоящий кошмар начинался после рассвета, когда приходили в себя последние клиенты медвытрезвителя. Их заводили шумной бестолковой оравой и выдерживали до девяти утра, пока не закончится "пересменка" и не откроется городской суд. Пустел бачок с питьевой водой, у параши выстраивалась очередь из желающих поблевать. Табачный дым трамбовался под потолком, а потом опускался на головы сизой грозовой тучей.

   В такой вот утренний час Ичигаева пытались убить: отморозок из "пришлых" подобрался к нему поближе и сходу махнул заточкой. Ни увернуться, ни защититься Чига не успевал. Он сразу смекнул, что это привет от далекого кровника.

   Лезвие распороло рукав камуфляжной куртки и бицепс больной руки. Ударить прицельно злодею не удалось - в такой толчее не враз и прикуришь! На вторую попытку у него не хватило времени - вмешалась толпа. Говорят, что она слепа и бездумна, но это не так. Люди, хоть и с похмелья, а сразу смекнули, на чьей стороне правда. Кто ж позволит нормальному человеку проникнуть с ножом туда, где на входе снимают даже шнурки?

   Убивать его, понятно, не стали. Просто избили до полусмерти. протащили на кулаках до самой "кормушки", а ножик утопили в параше.

   До этого случая Ичигаев играл в "несознанку". Издевался над "следаком" - глупым, неопытным, неумелым. Летеха был полный лох: давил не на логику, а на совесть - насмотрелся пацан "кина" про Жеглова с Шараповым. Вот Чига и сделал ему подарок: быстренько "сознался в содеянном", да еще и взвалил на себя два бесхозных дополнительных эпизода.

   В тюрьме стало полегче. В тюрьме появилась надежда: маляву о том, что его скоро выкупят, передал лично Аслан - уважаемый человек в чеченской диаспоре.

   Аслан был настроен скептически. Недоверчиво качал головой: такого, мол, еще не бывало, система ГУИН - не рынок! Но Чига поверил. Да и как не поверить, если пару недель назад, три поддатых отчаянных черта развели на троих Советский Союз?