«Очень вероятно, что наш мистер или мадам Икс попали в здание по чужому пропуску. Но как выяснить, по чьему? Чисто теоретически любой из редакции может быть знаком с кем угодно из трехсот контор офисного центра. Конечно, первым делом стоит отсмотреть сотрудников соседних фирм — все-таки тут пересечения более вероятны. Но тогда в число подозреваемых автоматически возвращаются и Корикова, и Ростунов, и Крикуненко, и Филатов, и верстальщик Сережа, и Анна Петровна. Все они могли покинуть здание по своему пропуску, а вернуться по чужому.

Так, а как у них насчет алиби? Корикова утверждает, что с 18.10 до 18.40 прыгала у „Десяточки“, а потом поехала домой. Кто это подтвердит? Никто. Ростунов говорит, что был вызван неизвестными в Кучкино. Но опять же, все эти утверждения — на его совести. Крикуненко же вообще отказалась говорить о том, как провела время после 18.00. И узнать это нет никакой возможности. Анна Петровна? Сережа? Это вообще темный лес. Хорошо хоть Филатов на этот день брал административный — ему срочно надо было сгонять в Москву. Стоп, а чего хорошего-то? Неизвестно еще, ездил ли он туда на самом деле…».

— Эй, але, ты уснул, что ли? — мерный шум бара прорезал басовитый голос Инны. — Я говорю, пойдем завтра на «Перенаселенный материк»?

— Не, я на такое не хожу.

— Это еще что за заявки?

— Люблю другое кино. Тарковский, Феллини, Альмодовар…

— Ага, мудовар! — расхохоталась Инна. — Скучный ты! Слова из тебя не вытянешь, приходится постоянно самой языком молоть. Рассказал бы хоть какой анекдот что ли. О, я вспомнила классный! Сидят Бузова и Водонаева на лобном месте…

— Не, я сейчас тебе кое-что другое расскажу, — в Кудряшове проснулся азарт. — Пошли мы как-то с пацанами попить пива. Ну, купили водки бутылки три, полторашек «Эмского» взяли четыре…

— Четыре? — с недоверием переспросила Инна. — Маловато. Сколько пацанов-то было?

— Четверо. А потом еще Леху встретили. Ну, мы поддали, потом еще решили за пивасом сходить и водяры прикупить. И вот идем мы такие бухие, Леха вообще в сисю пьянущий, а навстречу менты…

— Ну, ну, — Инна вся обратилась в слух. — Класс!

— А менты-то девки! Девки на лошадях. Конный патруль. Ну, Леха бросился их на сотик щелкать да поскользнулся на конском дерьме и грохнулся. Девки ржут не могут, мы вообще валяемся.

— Ой, ой, обоссака, — загибалась от хохота Инна. — И чо?

— И тут Леха так поднимается, сначала на карачки, потом на одно колено, потом на другое. К нам ручонки тянет, а мы от него шарахаемся — он весь в дерьме и какой-то хрени. Ну на фиг. И только он хотел подняться, как его повело. Ну, он одну милиционершу за ляжку как схватит! Она завизжала, лошадь взбрыкнула, и Леха опять со всей дури грохнулся на землю. Прямо в другую конскую лепешку!

— Ну засранец! — заливалась Инна. — И чо?

— А я и не знаю, чо, — неожиданно Олег перешел на привычный спокойный темп. — Конечно, ничего этого не было. Я просто придумал все это прямо сейчас, чтобы тебя развеселить.

— Как — не было? Чо за приколы-то нездоровые, я не поняла?

— Ну ты сама подумай. Какое могло быть конское дерьмо, когда милиционерши ехали нам навстречу?

— Ну?

— Где было бы тогда дерьмо?

— В каком смысле?

— Перед лошадьми или за ними?

— Ну, конечно, за. Ты меня дурой что ли считаешь?

— А как тогда Леха мог на нем поскользнуться? — Кудряшову становилось все скучнее и скучнее. — Он что, сзади, что ли забежал? Ну, ты подумай.

— Ты это специально сочинил, чтобы меня подловить и выставить дурой? — вскипела Инна.

— Да нет. Мне просто хотелось порадовать себя смешной историей. Но, к сожалению, в жизни со мной ничего комичного не случается. День прожил — и хорошо. Завтра будет точно такой же. И через неделю, и через год. И так уже много лет.

— Не, лучше застрелиться, чем так жить! Это ж скука смертная. Не, рыжий, надо развлекаться как-то, в кино ходить, в кафешку, в торговые центры… А ты один киснешь.

— А я привык быть один. Мне это даже нравится.

— Не, — безапелляционно заключила Инна. — Что угодно, только не одиночество.

* * *

Олег понятия не имел, за какую ниточку теперь тянуть. Как-то разом они все оборвались. Составлять списки личных контактов всех сотрудников «Девиантных» и искать пересечения с людьми из списков? Но на это может полжизни уйти. Узнать что-то про тех работников из других офисов, кто с 18.30 до 19.15 вошел в здание? Но их больше пятидесяти человек.

Олег представил, как человек с неразличимыми пока чертами на цыпочках подходит к чьему-то пальто и вынимает из кармана электронный пропуск. Или роется в чьей-то сумке, методично обшаривает отделения портмоне. Возможно и такое: владелец пропуска передает ему карточку добровольно, будучи, например, в курсе намерений приятеля. Так или иначе, ясно одно: они где-то пересекаются до часа икс. Где-то вне здания.