— Я согласна с тобой, Ян. Но все же Алина давно переросла нынешнюю должность, — вздохнула Серова. — Как, в общем-то, и Кузьмин. Ян, я так удивилась, когда прочитала текст в «Эмских»!

— А что в этом тексте удивительного? Писал Светлов, и это сразу видно, — недовольно отвечала Яблонская. — Талант не пропьешь.

— Скажи, чем тебя не устроил текст Кузьмина?

— Чем? Ну как всегда, воды много, врезка не цепляющая, комментарии мутные, — Яблонской явно хотелось свернуть эту тему.

— Ян, послушай меня, — Серова настроженно улыбалась. — Тексты практически идентичны. Если не веришь, посмотри на досуге свежим взглядом.

— Идентичны? — тревожно глянула на нее Яблонская. — Почему же тогда меня так отвратил текст Антоши, и так понравилась работа Светлова?

— Почему? — Серова рассмеялась. — Да потому что ты, наверно, Антошу и не читала. У тебя был настрой против Кузьмина, вот ты и не стала даже смотреть его текст.

Яблонская молчала, не зная, что ответить.

— Ян, и такие ситуации — прекрасный информповод для твоих ненавистников, — продолжала Серова. — Почему вдруг тебя начали обсуждать именно сейчас? Потому как что-то случилось. Но что?

— Да я не об этом думаю! — нетерпеливо махнула рукой Яблонская. — Я вот чего понять не могу: почему Светлов послал текст Карачаровой, а не нам?

— Даже если бы он прислал его, навряд ли бы он нам понадобился…

— Это еще почему? — выпалила Яблонская.

— А зачем нам тот же текст, что у Кузьмина, да еще на день позже? — мягко заметила Серова.

— Ну ты сравнила! Низкопробную пачкотню Антоши и высокопрофессиональную работу Светлова. Да будь у меня этот текст, я бы, не задумываясь, дала его на первую полосу! Но почему Светлов так по-свински себя повел? Сейчас напишу ему письмо и потребую объяснений!

Ответ пришел на удивление быстро — сразу же после обеденного перерыва. Светлов извещал Яблонскую, что не отправлял Карачаровой никакого текста.

«Я искренне недоумеваю, с какой стати все приписывают мне авторство довольно посредственного расследования Артема Темнова, — сообщал Роман. — Вот уже несколько лет, как я не занимаюсь проходными темами, а специализируюсь исключительно на эксклюзивах. И один из них скоро окажется у вас в руках».

— Вот это я понимаю — настоящий журналист! — тут же сообщила Яблонская Серовой. — Не то что наши бездари…

* * *

Для Яблонской начались страшные дни. Абстрагироваться от ситуации по совету Серовой она не смогла, запретить себе ходить на форум — тоже. Теперь Яна не имела ни одной спокойной минуты. Что бы она ни делала, с кем бы ни говорила — ее мозг буквально насиловала одна мысль: скорее зайти на форум и посмотреть, не появилось ли там что-то еще.

Работа, которую раньше она выполняла за час, теперь могла занять у нее весь рабочий день. Мысль ускользала, а усидчивости едва хватало на то, чтобы прочитать один абзац — тревога настойчиво гнала ее на форум. У Серовой и Кудряшова ощутимо прибавилось работы.

Яна перестала ходить на обед — боялась опоздать к «новым поступлениям». Собираясь домой, она долго не решалась выключить компьютер — ей все казалось, что именно сейчас на ветке появится важное сообщение. Дошло до того, что она стала просыпаться среди ночи. Пару раз некто оставил сообщение ближе к утру, и Яна стала бояться пропустить этот момент.

Таинственные злопыхатели оживили в ее памяти многие эпизоды, которым она и тогда не придала значения, а сейчас и подавно о них забыла. Так, ей напомнили об изорванных в клочья рукописях, о разбитых в приступах гнева чашках, о многих десятках запальчивых заявлений на грани приличия…

«С ней нереально тяжело работать, — писал Onanim. — Только возьмешься за одно дело, как Яна требует бросить его и взяться за другое. Берешься за него — тебя переключают на третье, четвертое… Задания она меняет каждые полчаса. В итоге мы имеем кучу недоработанных текстов и истерики по поводу того, что нечем закрывать номер!»