Он сказал, что у всех серьезное недоедание, и мы поехали в новый «Х-март» на Второй авеню, купили гору продуктов, которые не портятся, типа, 1000 ттоков, морскую капусту (не очень вкусную) и эти крекеры нори, типа, вагон, мы все это привезли в парк на такси. Очень странно, я в детском саду ужасно стеснялась, что у меня в коробке для завтрака лежит вот такое, а теперь мы этим кормим бедных американцев. С папой вышел отличный шопинг, он на меня ни разу не накричал. И сама знаешь, какой он добрый с бедными пациентами. Он даже играл с детьми в палатке «Занятия», как он играет с Мён-хэ в Калифорнии, будто он самолет, который летит в Сеул, и она забирается на борт, а потом пристегивается, а потом подают еду (опять ттоки!), а потом при посадке он говорит: «Спасибо за то, что выбрали „Дядины авиалинии“. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не оставляйте свои вещи в салоне, договорились?» Они с Дэвидом болтали о Писании, типа, часов десять, и я видела, что Дэвид под впечатлением, потому что папа хлещет всякими цитатами из Римлян, типа, помогать НИИ — это как «иду в Иерусалим, чтобы послужить святым» [80], и мне понравилось, потому что Дэвид и другие бедные получаются как святые, гораздо лучше, чем эти надутые медийные уроды, с которыми тусуется Ленни. Им пришлось от дождя накрывать брезентом остатки бобов с Четвертого июля, и Дэвид хотел позвать других, чтоб помогли, но папа — он же как упертый бульдог, от помощи отказался, и они с Дэвидом все сделали вдвоем, такие двое надежных сильных мужчин, хоть я и переживала, что папа простудится.

И это странно, но я почти подумала, что, может, вот здесь и есть моя семья, без мамы и без Сэлли. Может, надо было мне родиться мальчиком, а? Я знаю, тебе не нравится Дэвид и вообще Армия Азиза, но потом, когда они закончили, папа мне сказал, что Дэвид очень умный, и какой стыд, ЧТО эта страна делает с такими людьми, посылает их в Венесуэлу, а потом ни бонусов, ни Медобслуживания.

Должна сказать, по-моему, у папы больше общего с Дэвидом, чем с Ленни. Это вот как наши отцы — выросли в Корее после войны и знают, каково это, когда ничего нет и надо выживать своим умом. Короче, я боялась, что папа заговорит про Ленни, и в какой-то момент он чуть было не заговорил, потому что мы остались одни, а он очень меняется, когда мы одни, маска спадает, и он давай твердить, как я подвела его и маму, но он только и спросил: «Ну, как у тебя дела, Юнис?»

И я, блин, чуть не разрыдалась, потому что он в жизни у меня об этом не спрашивал. Я такая типа: «Угу, нормально, угу», — и не могу дышать, и не понимаю, отчего — оттого что счастлива или мне страшно, потому что он так окончательно спросил, как будто больше никогда меня не увидит. И я такая про себя: интересно, что он сделает, если я ему сейчас на шею брошусь? Я каждый раз боюсь, когда уезжаю от родителей, потому что отец напоследок вечно меня ругает, всегда говорит какую-нибудь гадость в машине по дороге в аэропорт, но я вот думаю: может, втайне он просто хочет законнектиться со мной, пока я не улетела и не бросила его ради какого-нибудь Ленни. Такое вот было ощущение, когда мы шли из парка, и я ляпнула: «Пока, папа, я тебя люблю», — и убежала домой, и слава богу, что Ленни не было, потому что я рыдала три часа, пока он не вернулся к ужину, и я совсем не хотела быть с ним в ту ночь.

Короче, не хочу особо про это думать, в депру вгоняет. Что у тебя нового, моя лепешечка? Твой отец вернул себе свои вантузы? Как прошло ваг. омолож.? А козлина Суслик? С каждым днем я скучаю по тебе все больше. А, и моя мама ПО-ПРЕЖНЕМУ не отвечает на письма. Типа, наказывает за то, что я встречаюсь с Ленни. Может, стоит привести в церковь моего нового семидесятилетнего друга Джоши ГОЛДМАННА! Ха-ха.

22 июля

Зубоскалка — Юни-сон:

Милая Прекрасная Панда,

Я сейчас не могу говорить. Пропал отец. Уехал на фабрику, и это последний его ГлобалСлед на моем эппэрэте. Мы думаем, он пробрался туда тайком, хотя фабрику окружили Национальные гвардейцы, а внутри НИИ творят что хотят. Мы с мамой пытались прорваться через кордон, но нас не пустили, а когда мама накричала на одного солдата, он ее ударил. Мы дома, я меняю ей компрессы, потому что у нее распух глаз, а в больницу она не хочет. Мы уже не понимаем, что происходит. Один Медийщик, какой-то Первес Силверблатт, сливает на «Репортаже Леви», что на фабрике был пожар, но я об этом Силверблатте впервые слышу. Прости, что я плохая подруга и сейчас не могу тебе помочь с твоими проблемами. Будь сильной и делай все, что нужно для семьи.

Юни-сон: Сэлли, слыхала, что творится в Калифорнии? С Канами?

СэллиБарнарда: Своего парня спроси.

Юни-сон: Что?

СэллиБарнарда: Спроси его про «Вапачун-ЧС».

Юни-сон: Не поняла.

СэллиБарнарда: Ну и не морочься.

Юни-сон: Иди ты нахуй. Зачем ты так? Что Ленни вам с мамой сделал? И, КТС, он не работает на этот «Вапачун», он работает на «Постжизненные услуги». Я встречалась с его боссом, он ужасно милый. Это просто компания, которая помогает людям моложе выглядеть и жить дольше.