— Постарайся его развеселить, хорошо? Он… он немного чудит. Вполне естественно, учитывая… обстоятельства. Но тебе придется отрастить толстую шкуру. Он специально устроил утром представление, чтобы выбить тебя из колеи.

— Поэтому здесь так хорошо платят?

— О да. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. — Натан хлопнул меня по плечу, и я едва не упала. — Да ладно, все с ним в порядке. Не надо ходить вокруг него на цыпочках. — Он помедлил. — Уилл мне нравится. — Натан произнес это так, как будто, кроме него, Уилл не нравился никому.

Мы вернулись в гостиную. Кресло Уилла Трейнора переместилось к окну, он сидел спиной к нам и смотрел на улицу, слушая радио.

— Я закончил, Уилл. Нужно что-нибудь перед уходом?

— Нет. Спасибо, Натан.

— Тогда оставляю тебя в умелых руках мисс Кларк. Увидимся в обед, приятель.

С нарастающей паникой я следила, как любезный помощник надевает куртку.

— Желаю повеселиться, ребята, — подмигнул мне Натан и был таков.

Я стояла посреди комнаты, засунув руки в карманы и не зная, что делать. Уилл Трейнор продолжал смотреть в окно, как будто меня рядом не было.

— Не хотите ли чашечку чая? — наконец спросила я, когда тишина стала невыносимой.

— А! Ну конечно. Девушка, которая зарабатывает на жизнь, заваривая чай. А я гадал, как скоро вы захотите показать свои умения. Нет. Спасибо, не надо.

— Может, кофе?

— Обойдусь без горячих напитков, мисс Кларк.

— Можете называть меня Лу.

— А толку?

Я моргнула и на мгновение открыла рот, но тут же закрыла. Папа всегда говорит, что с открытым ртом я выгляжу глупее, чем на самом деле.

— Может… принести что-нибудь?

Уилл повернулся ко мне. Его подбородок зарос многонедельной щетиной, а глаза были непроницаемыми. Он отвернулся.

— Тогда… — Я оглядела комнату. — Поищу что-нибудь постирать.

Я вышла из комнаты с колотящимся сердцем. В безопасном укрытии кухни достала мобильный и напечатала сообщение сестре:

Это ужасно. Он меня ненавидит.

Ответ пришел через несколько секунд:

Прошел всего час, тряпка! Ма и па позарез нужны деньги.

Соберись и думай о почасовой ставке. Целую.

Я захлопнула телефон и шумно выдохнула. Порылась в корзине с грязным бельем, наполнила бак стиральной машины от силы на четверть и несколько минут читала инструкцию. Мне не хотелось ошибиться в настройках или сделать что-нибудь, отчего Уилл или миссис Трейнор снова посмотрят на меня как на дурочку. Я запустила стиральную машину и немного постояла, пытаясь придумать благовидное занятие. Достала пылесос из шкафа в коридоре и вычистила коридор и две спальни, размышляя, что если бы родители меня увидели, то непременно сделали бы фото на память. Гостевая комната была почти пустой, как номер в гостинице. Наверное, Натан редко остается на ночь. И его сложно винить.

Я помедлила у спальни Уилла Трейнора, но решила, что она нуждается в уборке не меньше других. Вдоль одной стены тянулся встроенный стеллаж, на котором стояла пара десятков фотографий в рамках.

Пылесося вокруг кровати, я позволила себе взглянуть на них. На одной мужчина прыгал с утеса на тарзанке, раскинув руки, словно статуя Христа. На другой был мужчина, похожий на Уилла, среди вроде бы джунглей, на третьей — он же посреди нетрезвых друзей. Мужчины в галстуках-бабочках и смокингах обнимали друг друга за плечи.

Снова он на лыжном склоне, рядом с длинноволосой блондинкой в темных очках. Я наклонилась, чтобы получше разглядеть лицо за лыжными очками. На фотографии он был чисто выбрит, и даже в ярком свете его кожа светилась тем дорогостоящим лоском, какой бывает лишь у богачей, отдыхающих три раза в год. У него были широкие, мускулистые плечи, заметные даже под лыжной курткой. Я осторожно поставила фотографию обратно на стол и продолжила пылесосить за кроватью. Наконец я выключила пылесос и начала сворачивать шнур. Наклонившись, чтобы выдернуть его из розетки, я краем глаза заметила движение и подпрыгнула, тихонько пискнув. Уилл Трейнор наблюдал за мной из дверей.

— Куршевель. Два с половиной года назад.

— Извините. — Я покраснела. — Я просто…

— Вы просто разглядывали мои фотографии. Размышляя, насколько ужасно превратиться в калеку после подобной жизни.

— Нет. — Я покраснела еще гуще.

— Остальные мои фотографии в нижнем ящике, на случай если вас снова одолеет любопытство, — сообщил он.

Инвалидная коляска с тихим гулом повернула направо, и он исчез.

Утро затянулось на несколько лет. Я не могла припомнить, когда еще часы и минуты казались такими нескончаемыми. Я придумывала себе все новые и новые занятия и заходила в гостиную как можно реже, сознавая, что веду себя трусливо, но, по правде говоря, мне было все равно.