Этот голос преследует АННИ, она хватает свою сумку, поворачивается к двери. В дверях стоит КЕЛЛЕР.

КЕЛЛЕР. Мисс Анни… (У него в руке конверт). Я ждал, чтобы передать вам это.

АННИ (переводя дыхание). Что это?

КЕЛЛЕР. Ваше жалование за первый месяц. (Он протягивает ей конверт, кладет в руку). Надеюсь, что за этим последуют многие другие. Конечно, это не соответствует тому, что мы чувствуем, это не может оплатить наш долг. Вы сделали так много…

АННИ. Что же я сделала?

КЕЛЛЕР. Взяли от нас дикое существо, а вернули нам ребенка.

АННИ (через несколько секунд). Я научила ее только одному: понять «нет», «нельзя», «не делай того», «не делай этого».

КЕЛЛЕР. Это больше, чем мы смогли сделать за все эти годы.

АННИ. Я хотела научить ее понять, что такое речь. Я хотела научить ее понять — «да».

КЕЛЛЕР. У вас для этого будет время.

АННИ. Не знаю, как это сделать, знаю только одно — послушание — это не дар; послушание без понимания, без сознания — это та же слепота. Все ли это, чего я желала для нее?

КЕЛЛЕР (мягко). Нет, нет.

АННИ. Может быть. Я не знаю, что еще можно сделать. Просто продолжать делать то, что я уже делала и верить, что где-то внутри она… что-то внутри у нее ждет. Как вода под почвой. Все, что я могу сделать — это продолжать.

КЕЛЛЕР. Но этого достаточно для нас.

АННИ. Вы можете помочь, капитан Келлер.

КЕЛЛЕР. Как?

АННИ. Даже научить ее понять «нет» стоило недешево. Много труда и боли. Не сделайте так, чтобы все это оказалось напрасным.

КЕЛЛЕР. Зачем нам делать это?

АННИ (отрывисто). Жить на этом свете никому не легко. Я не хочу, чтобы она только слушалась, но позволить ей все делать по-своему, это значит — лгать — ей лгать. Я не могу… (Ее глаза наполняются слезами, к собственному удивлению. Она смеется). И я даже не люблю ее, она не мой ребенок! Так вот. Вы должны встать между ней и этой ложью.

КЕЛЛЕР. Мы постараемся.

АННИ. Потому что я буду стоять. Пока вы меня будете здесь держать, это обещание я выполню.

КЕЛЛЕР. Согласен. Мы ведь тоже кое-чему научились.

Пауза.

Пойдемте же ужинать.

АННИ. Хорошо. (Она машет конвертом и говорит с горечью). Почему Бог не платит свои долги каждый месяц.

КЕЛЛЕР. Простите?

АННИ. Так, ничего. Просто раньше я часто ломала себе голову, как я могу…

Свет, освещающий АННИ и КЕЛЛЕРА, постепенно гаснет и одновременно зажигается в столовой дома, где ВИНИ протирает стаканы на столе, накрытом для ужина.

(Заканчивая фразу). Заработать на жизнь.

КЕЛЛЕР. О, вы уже это делаете.

АННИ. Да, конечно. Вопрос в том, переживу ли я это.

КЕЛЛЕР (улыбается, предлагает ей руку). Позвольте?

АННИ берет его под руку и свет, обращенный на них, гаснет, в то время как он ведет ее из оранжереи.

Открывается дверь в глубине столовой, входит ЭЛЕН. Она останавливается, с довольным видом втягивает носом воздух, энергично ощупывает руками знакомые вещи, панели дверей, стулья вокруг стола, серебро на столе, натыкается на ВИНИ, одобрительно гладит ее по боку.

ВИНИ. А может и мы рады, что ты вернулась домой.

ЭЛЕН идет ощупью к передней двери, открывает и закрывает ее, вынимает ключ, снова открывает и закрывает как бы для того, чтобы убедиться, что дверь не заперта. Идет ощупью к двери в глубине комнаты и повторяет ту же процедуру, вынимая ключ с ликующим видом.

Следующей в комнату входит ТЕТУШКА ИВ, она несет поднос с лакомствами, ставит на стол, наклоняется к ЭЛЕН и целует ее в щеку. Входит КЕЙТ. ЭЛЕН прислоняется к ней и отдает ей ключи.

КЕЙТ. Что ты? О! (Обращаясь к ИВ). Ключи. (Кладет их в карман и дает ЭЛЕН пощупать карман). Да, лучше уж пусть будут у меня. Хватит с нас запертых дверей!