— Жаль, что нашего Алешку медведь недавно насмерть задрал. Он бы много чего порассказал. На зверя в одиночку ходил, все рыскал вокруг, да между местами не раз хаживал… – Кузнец покачал головой, – хороший малый был… А рассказчик какой!

— Земля, если четыре–пять дней в любую сторону скакать налегке, без груза лишнего, зовется Брусь. Злые языки говорят, что перед началом времен на землях этих, в проклятущем городе Иске, что не так далеко в руинах лежит, правило зло, – Ахмед махнул куда-то в сторону, через стену. – Говорили, что город тот крупным был, чуть ли не главным на всех землях. Так это или нет, но теперь вокруг него мертвые земли. И нет там ни единой живой души, ни птицы, ни зверя. Поговаривают, будто вокруг руин не растут ни деревья, ни кусты, ни трава, и будто там много дыр, ведущих в никуда, и что там пустыня и полно зыбучих песков… Впрочем, плетут все что угодно, – Ахмед перешел на зловещий шепот, – только одно верно: никому, ни сумасшедшему, ни смельчаку, ни случайному путнику, забредшему в те места, не удалось выбраться обратно живыми. Оттуда еще никто и никогда не возвращался.

— Мы не даем имена тем местам, где живем, это дурная примета, – кузнец подался вперед, ближе к нам. – Дать месту имя, значит, связать его нитями времени с проклятиями прошлого. Так ты никогда не будешь знать, что произойдет. Произойти может все, что судьбе угодно, а она такая затейница…

— Там на развалинах до сих пор полно костей, а по ночам слышится лязг цепей неупокоенных духов, – старшой немного помолчал. – Но все же есть еще несколько древних городов, что носят клеймо прошлых имен. Многие их жители погрязли в разврате, практикуют жертвоприношения и пьют кровь. Они ни в чем не знают границ – ни в пище, ни в грехе. Эти люди пользуются машинами, а может машины используют их, кто знает? Один странник рассказывал мне, что видел в трех днях пути от того города живую машину, сожравшую двоих людей… Мы не уважаем горожан, эти люди за чертой, у них нет обычаев, нет совести и принципов.

— Города эти – как неприступные крепости, вечно воюют между собой и со всем миром… – кузнец махнул рабыне рукой, и та налила ему еще отвара. – Нам их нечего бояться. Они слишком заняты борьбой за власть и земли. И, между прочим, нас защищает Карлос со своими воинами, а мы ему платим дань. Но мы и сами всегда готовы дать отпор, – он показал всем свой пудовый кулак. – Эти лживые и мелочные людишки, что живут в городах, нарушают все возможные запреты и будут наказаны Богами! Боги сами их уничтожат, как это уже было, и было не так давно…

— Мы ведем торговлю с двумя местами, что в пяти днях пешего перехода от нас, с кочевниками, что приходят за данью, с торговцами, путниками, вроде вас… – Ахмед улыбнулся, и сразу стало понятно, что стоматологов в этой дыре нет вовсе. – Если захотите увидеть другие места или, если очень повезет, город, вам надо с кочевниками сблизиться. Ждем их со дня на день…

— Место наше небольшое, три с небольшим десятка домов, чуть больше, чем полсотни семей, итого, считай, сотни три народу наберется, – Саид ненадолго замолчал и, сделав внушительный глоток отвара, поморщился. – Да с полсотни рабов. Кто умеет что-то мастерить, тот робит, еще и ребятню учит, а кто не умеет, тот в поле пашет. А не в поле, так все равно есть, чем заняться, а нету, так найдем – дел полно, хоть за скотом ухаживай, хоть поиском занимайся или песок таскай.

— Жаль, лекарь наш в холода потонул, – старшой вздохнул. – Говорил ему, черту плешивому, что лед слабый, а он все свое гнул, да за травой через реку по льду на ночь глядя рвался. И на что, спрашивается, мост делали? А теперь что? Если ногу кто сломает, что делать? – Ахмед ненадолго замолчал. – А есть и те, что помои на улицу выливают, но с этими-то как раз все ясно – десять плетей и порядок… А если зараза какая… Теперь если только чудо занесет в наши края какого странствующего врачевателя аль травника, иных вариантов не дано…

— Будет тебе! – Кузнец звонко хлопнул рукой по столу, отчего тот убедительно хрустнул досками. – Хватает бед, кроме лекаря, Разбойники залетные всю душу вымотали. Столько рабов да людей порешили, а сегодня еще и обоз увели. Если б не вы… – он помолчал, на скулах заходили желваки, – так и вовсе ушли бы от расплаты…

— Чем сейчас дань платить, ума не приложу, – Ахмед нахмурился. – Был бы батя жив, подсказал бы, как поступить… А ведь и увильнуть не удастся, сами то позвали… Кто ж знал, что так все выйдет…

— Да, тяжело ныне жизнь пошла, – подхватил кузнец. – Благо картофан уродился, рыбы, зверя много взяли. А сколько еще добудем… Как-нибудь перезимуем. Кур, гусей полно, свиньи вон какой приплод дали, коровы почти все отелились, яблок да груш будет много. Опять же, грибы–ягоды скоро пойдут. Перезимуем…