Указание на такой подход содержится в предисловии к университетскому учебнику – очень хорошему учебнику, кстати – китайского языка профессора ДеФрэнсиса, где он обращается к студентам-первокурсникам с категорическим запретом задавать какие бы то ни было грамматические и вообще языковые вопросы своим ассистентам-китайцам. Он поясняет, что с любыми вопросами о языке и его функционировании студенты должны обращаться только к обладающему теоретическим знанием языка и опытом ответов на подобные вопросы профессору, а не к носителям языка, хотя бы и помощникам профессора. Задача же ассистентов состоит исключительно в том, чтобы быть для студентов простыми объектами языковой практики и не более того – своеобразными боксерскими грушами, так сказать. Думаю, что не ошибусь, если выскажу предположение, что профессор ДеФрэнсис является одним из тех профессоров (вымирающий в наше время вид), которые сами писали свои докторские диссертации и даже вписывали туда свои собственные, а не чьи-то чужие мысли…

Никогда не забуду, как я написал свое первое в Америке резюме и дал посмотреть его одной девушке-американке, которая на первый взгляд выглядела вполне интеллигентно и даже училась в каком-то колледже. Она взглянула на мое резюме и тут же заявила, указывая своим отманикюренным коготком, что вот такого прошедшего времени в английском языке нет. Время это было так называемым предпрошедшим, которое, конечно, в английском языке было, есть и будет. Оно, возможно, не вполне употребительно при написании резюме, но отрицать полностью его существование не следует никому, даже носителю языка. Впрочем, спорить с дамой я не стал и ее советы принял с благодарностью, что не помешало мне, впрочем, намотать кое-что на ус. С тех пор на этот ус намоталось много чего разного…

Также вам ни в коем случае не следует слепо подражать носителям языка, слепо копировать их речь только на том основании, что они носители языка. Как я уже сказал, они обычные люди со своими недостатками. Эти недостатки могут выражаться – и выражаются – в заученных с детства словарно-грамматических ошибках и неприемлемом для подражания произношении (я, например, до сих пор с огромной неохотой говорю непристойно – мне такое произношение этого слова кажется неправильным и каким-то вычурным, а правильным и абсолютно логичным для меня было бы говорить непристр ойно – так когда-то в детстве я его услышал и запомнил, и ничто на свете не может изменить это мое раз и навсегда запечатленное ощущение правильности и неправильности в данном случае!).

Вы должны подражать – запечатлевая, навсегда впечатывая в свой мозг! – если не совершенно идеальному, то принятому в этом языке за стандартное произношению и грамматике – на которые мы и ориентируемся при отработке нашей матрицы обратного резонанса. Иначе можно легко принять за образец произношение какого-нибудь безграмотного иностранного хлопца или конкретного братка и обогатить свой иностранный язык ихней колоритной мовой, та я шо? та я ж нишо!, языковой, ты чё, козёл, в натуре!, распальцовкой или какими-нибудь другими непристр ойностями (помню, как один зеленый берет жаловался мне за рюмкой… эээ… чая, что у них диспетчером-телефонистом посадили одну губастую негритянку, отловленную, очевидно, в каком-то нью-йорк­ском гетто, чей английский не был понятен ни ему, ни вообще кому бы то ни было в их группе, включая и чернокожих африканце-американцев).

Недавно мне пришлось общаться с одним из представителей солнечного Узбекистана, коих неисчислимое количество трудится в поте своего лица на просторах нашей страны за вполне скромное вознаграждение. Русскому языку он явно обучался без отрыва от производства прямо на погрузочно-разгрузочных работах или какой-нибудь стройке. Это стало совершенно очевидным, как только он открыл рот, откуда хлынул некий мутный поток, где преобладали слова, из которых я могу привести здесь только слово мать. Я с трудом пересилил в себе желание немедленно с ним распрощаться для того, чтобы бегом вернутья к себе домой и принять долгий горячий душ.

А ведь это неплохой, и даже весьма обходительный человек, и я уверен, что на своем родном языке он никогда не позволил бы себе так изъясняться, а тем более с человеком, которого он только что встретил. Но дело в том, что заплетающийся от сивухи язык опустившихся и потерявших человеческий облик вырожденцев и полубомжей с сизыми носами – а он, похоже, имел дело исключительно с такими экземплярами животного мира нашей страны – он совершенно невинно и искренне воспринял как языковую норму русского языка.

Нет, не дураки придумали поговорку простота – хуже воровства!. Не будьте и вы, мой изъясняющийся на безукоризненно чистом русском языке собеседник, незамысловато просты в своем подражании носителям языка, дабы не уподобиться моему новому узбекскому другу.