Неровность поверхности керамики может также объясняться ингредиентами, из которых состоят эти сосуды; ибо на разломе мы видим, что глина была смешана с грубо размолотым гранитом, слюда в котором ясно видна по многочисленным мелким хлопьям, которые сверкают, как золото или серебро. Профессор Ландерер, который химически исследовал некоторые из этих фрагментов, обнаружил в них помимо гранита гнейс и кварц. Таким образом, представляется очевидным, что эта древнейшая и чрезвычайно любопытная керамика первого города изготовлялась так же, как доисторическая керамика, обнаруженная в Мекленбурге, о которой мой друг, знаменитый археолог доктор Лиш (Lisch) из Шверина, пишет мне следующее: «Что же касается изготовления глиняных сосудов в языческие времена, то многочисленные и тщательные исследования на этот счет проводились в последние пятьдесят лет в Мекленбурге. Во-первых, основа сосуда делалась вручную из обычной глины, которую тщательно перемешивали с раздробленным гранитом и слюдой. По этой причине существует множество урн с грубой поверхностью, из-за выдающихся крошечных камушков. Однако внутренняя поверхность таких урн гладко покрывалась чистой глиной. Толченый гранит нужен был для того, чтобы сосуд сохранил свою форму при обжиге, поскольку иначе он развалился бы. Этот способ изготовления доказывается также пластинками слюды, которые можно видеть на поверхности. Затем основу сосуда высушивали или слегка обжигали. Сделав это, всю наружную поверхность сосуда покрывали глиной, из которой вымывали водой все более грубые частицы, чтобы получилась гладкая поверхность и чтобы заполнить все впадины. Так мы можем объяснить этот удивительный и иначе необъяснимый феномен: у фрагментов этих сосудов мы видим внутри гранулированную, а снаружи чистую и гладкую поверхность. После этого на сосуде вырезали или выдавливали орнамент, и законченный сосуд высушивали или обжигали на открытом огне,причем многие сосуды окрашивались в угольно-черный цвет из-за сажи или дыма. Этот черный цвет – растительного происхождения, что можно легко доказать, поместив фрагмент такой угольно-черной керамики в печь горшечника, поскольку от жары он испаряется и неоставляет металлического осадка, в то время как после сильного обжига глина в таком фрагменте становится полностью кирпично-красной. Что касается остального, то ни одного следа печи доисторического горшечника пока не было найдено. Поверхность многих сосудов под конец могли полировать костями или гладкими камнями. Печи для обжига кирпича и печи горшечников были введены в Мекленбурге в XII веке н. э., в то время как в римских провинциях на Рейне они существовали уже в III веке н. э. или раньше, о чем свидетельствуют многочисленные римские кирпичи и сосуды. К этому я могу добавить, что посуда, которая была обожжена в печи горшечника, всегда производит звенящий звук при прикосновении к ней твердого предмета, в то время как керамика, которая была обожжена на открытом огне, всегда издает глухой звук».

Профессор Вирхов пишет мне: «Изготовление черных терракотовых сосудов стало в нашем Берлинском антропологическом обществе предметом множества длительных дискуссий. Было доказано, что самым обычным способом приготовления их был медленный обжиг в закрытом пространстве, чтобы произвести большое количество дыма, который проникает в глину и оставляет на ней свой отпечаток. Черному цвету можно придать любую желаемую интенсивность. Сосуды из Гиссарлыка, безусловно, были сделаны именно этим способом».

Месье Бюрнуф заметил мне, что для полного обжига керамики необходим большой жар, чаще всего до 800-1600° Цельсия = 1472–2944° Фаренгейта; такого жара никогда нельзя достичь на открытом воздухе.

Рис. 43. Фрагмент вазы из полированной черной глины с прочерченным орнаментом, заполненным белым мелом. (Примерно половина натуральной величины. Найден на глубине 46 футов)

Рис. 44. Ваза-треножник с четырьмя отверстиями-трубками и четырьмя отверстиями на ободке для подвешивания. (Натуральная величина. Найдена на глубине 52 футов)

Как бы то ни было, насыщенный блестящий черный цвет сосудов первого города был произведен с помощью какого-то особого процесса. Г-н Ландерер полагает, что он получался благодаря большому количеству сажи от сосны, которой сосуды окрашивались при втором обжиге на открытом огне. Рассматривая под микроскопом белый мел, которым наполнен прочерченный орнамент, он обнаружил в нем остатки льняных веревок.

Профессор Ландерер привлек мое внимание к тому факту, что цвет эллинских терракотовых ваз – угольно-черный,который производился следующим образом: «До обжига вазы обмазывали дегтем или, возможно, асфальтовой смолой, о которой упоминает Геродот [1077]и которая встречается на острове Закинф. При обжиге смола превращалась в наилучший уголь, который прилипал ко внешнему слою глины вазы и производил на них черный глянец».