Что касается терракот из первого города, то далее я воспроизвожу здесь на рис. 56 и 57 гравюры двух черных блестящих кувшинов; оба имеют шарообразное тулово и были собраны из осколков.

Рис. 56. Кувшин. (Примерно 1:4 натуральной величины. Найден на глубине 45 футов)

Рис. 57. Кувшин. (Примерно 1:3 натуральной величины. Найден на глубине 45 футов)

Рис. 58. Красивый блестящий черный кувшин из терракоты с тремя женскими грудями и прочерченными линейными узорами. (Почти половина натуральной величины. Найден на глубине 52 фута)

Все показанные здесь терракоты не пострадали от влажности; однако некоторые другие стали мягкими от влажности. Так, например, уже на скале, на глубине 51 ¹/ ₂фута в небольшом тайнике, похожем на могилу, сформированном и защищенном тремя камнями длиной 26 дюймов и шириной 18 дюймов, две погребальные урны весьма замечательной формы с тремя длинными ножками, наполненные человеческим пеплом. Урны сделаны вручную; материалом, как обычно, послужила грубая глина, смешанная с кремнистой землей и толченым гранитом, содержащим много слюды; очевидно, они были обожжены весьма несовершенным образом только один раз на открытом огне и не были покрыты высококачественной глиной; тем не менее, благодаря окиси железа, содержащейся в глине, они имеют тусклый красный цвет. Они так сильно пострадали от влажности, что, несмотря на всю заботу и предосторожности, я не смог извлечь их, не разбив окончательно; однако, поскольку я собрал все фрагменты, я легко смог восстановить оба.

На рис. 59 изображен более крупный из двух кувшинов, в котором я среди человеческого пепла обнаружил кости шестимесячного эмбриона, весь скелет которого был восстановлен моим другом, прославленным хирургом Аретеосом из Афин, который полагает, что сохранение этих крошечных костей было возможно, только если предположить, что у матери начались преждевременные роды и она умерла от этого; затем ее тело было сожжено, и несгоревший эмбрион был помещен вместе с ее пеплом в погребальную урну, где я и нашел его.

Рис. 59. Урна-треножник, содержащая человеческий пепел и кости эмбриона. (Примерно 1:8 натуральной величины. Найдена на глубине 51 ¹/ ₂фута)

Рис. 60 показывает обыкновенную большую вазу с двумя ручками, сделанную вручную: первоначальный кирпичный цвет глины стал от времени слегка коричневатым. Рис. 61 – это небольшая, сделанная вручную ваза весьма любопытной формы. Рис. 62 – изготовленный вручную блестящий черный сосуд без отверстий-трубочек для подвешивания; подобные сосуды весьма обычны в первом городе.

Рис. 60. Ваза, сделанная вручную. (Примерно 1:6 натуральной величины. Найдена на глубине 49 ¹/ ₂фута)

Рис. 61. Ваза, сделанная вручную. (Примерно 1:4 натуральной величины. Найдена на глубине 50 футов)

Рис. 62. Сделанный вручную черный блестящий сосуд. (Около 1:4 натуральной величины. Найден на глубине 46 футов)

Далее я могу упомянуть сделанную вручную вазу шарообразной формы, орнаментированную прочерченным узором из зигзагообразных линий, похожим на узор на двух вазах каменного века в музее Копенгагена [1096], с той разницей, что на этой троянской вазе зигзаги на каждой стороне сопровождаются рядом глубоких точек.

Терракотовых пряслиц, тысячи которых я нашел в руинах третьего, четвертого и пятого городов, в слоях первого и второго городов я обнаружил сравнительно немного; особенно это относится к первому, о котором сейчас идет речь. Те, что я собрал в первом городе, или вообще лишены орнамента (в этом случае они имеют однообразный блестящий черный цвет и приблизительную форму конуса или двух конусов, соединенных у основания, см. рис. 1806 и 1807), или же они орнаментированы насечками (см. рис. 63–70); в этом случае они очень плоские и напоминают колеса деревенских турецких телег. Так, пряслице из первого города легко можно распознать среди тысяч других, найденных в последующих городах.

Рис. 63—66. Пряслица. (Примерно 1:4 натуральной величины. Найдены на глубине от 45 до 50 футов)

Рис. 67—70. Пряслица. (Примерно половина натуральной величины. Найдены на глубине от 48 до 52 футов)