— Думаю, она была психопаткой, да. Долгие годы двойной жизни сломали ее психику, и когда она увидела Клауса Вернера, то испугалась. Он был очень похож на свою мать, а Адольф-Мария фон Штромбек, с которым Ольга сталкивалась в его бытность разведчиком, и его сестра Элиза-Мария были двойняшками. Она поговорила с ним, и простодушный Клаус, не подозревая ничего плохого, подтвердил: да, воспитавший его дядя и есть именно Адольф-Мария фон Штромбек. Этим он подписал смертный приговор Любе и вам, но понял это слишком поздно.

— Ему сказал сам фон Штромбек?

— Конечно. Дядя очень любил племянника, тот был ему как сын. И когда Клаус вернулся в Германию в отчаянии, фон Штромбек принялся расспрашивать его, потом по своим каналам пробил личности действующих лиц. Вот так он и узнал, чью дочь полюбил Клаус и то, что должен родиться ребенок. Зная Ольгу, фон Штромбек прекрасно понимал, что ждет роженицу и ребенка, а потому рассказал Клаусу часть правды об Ольге, поискал в архивах негативы и передал их через своего человека Корбуту, куратору Ольги. Как именно это происходило, сейчас установить невозможно, все люди, причастные к событиям, мертвы. Но Корбут получил рычаг влияния на Ольгу — правда, использовать его не мог без тщательной проверки, а проверка могла занять годы, ведь нужно было получить доступ к секретным архивам, находящимся за пределами СССР. Но что-то такое он,видимо, Ольге сказал — или просто приказал затихнуть, потому что именно тогда Клаусу удалось приехать в СССР и подписать все бумаги, устанавливающие его отцовство по отношению к девочке Элизе. Он планировал забрать Любу и вас с собой в Германию, нужно было просто уладить формальности. И то был единственный раз, когда он видел вас. Он просил Любу, чтоб она отдала вас ему, но Люба отказалась. Она тогда не знала, что у нее отберут ребенка, потом попала в психушку, а вас зарегистрировали под ее фамилией — вторично — и отправили в дом малютки. Климковский пытался добиться опеки над внучкой, но он тоже был человеком с нарушенной психикой, и Корбут решил, что вам будет лучше там, где вы находитесь.

— Все это я знаю и без вас. И об Оксане, и об Анне. И о том, как умерла моя мать. Я хочу знать, что происходит сейчас.

— Не поняв прошлого, не постигнешь настоящего и останешься без будущего.

— Кто это сказал?

— Я. — Он улыбается. — Элиза, вы даже не представляете, как вам повезло в жизни. Вас преследовали с рождения, но вы уцелели. Ольга практически сошла с ума в попытках найти и уничтожить звено, связующее Клауса Вернера и фон Штромбека с ней. Клаус и правда делал запросы о местонахождении своей дочери, но воспитанница с такими данными нигде не значилась. Вы жили под фамилией Климковская, а не Вернер. Тем временем Корбут переводил вас из одного детского дома в другой, Люба хочет забрать вас, но ей говорят, что ребенка удочерили. Корбут и ваш дед Василий понимали то, чего Люба понять не могла: ей с ее диагнозом ребенка не. отдадут. Люба пишет письмо Клаусу и передает его встреченному в аэропорту немецкому туристу. В письме она просила Клауса найти вас и позаботиться о вашем будущем. К тому времени Клаус уже жил в ФРГ. Ольга выследила ее и донесла. Любу арестовали до выяснения обстоятельств — она ранее работала в секретном институте, а содержание письма, переданного иностранцу, пересказать отказалась. Если судить по письму, которое она оставила для вас, Люба чувствовала, что ее загнали в угол. Но она не может уйти, не повидавшись с отцом. И хоть он уверяет ее, что все уладит, решение принято. Отца она любит и знает, что он сможет позаботиться о внучке, а потому она передает ему письмо для вас, Лиза, и решается на последний шаг. Но когда Люба умерла, Ольга не успокоилась. Дальше вы сами все знаете.

— Я именно так все это себе и представляла. А вот Анна тут с какого боку?