— Как тебе шипучие шмельки? — Рон схватил Гарри и повлёк его за собой к бочке. — А желейные улитки? А кислотные леденцы? Фред меня однажды угостил— мне тогда было семь — и леденец прожёг мне дырку в языке! Помню, мама отстегала его метлой, — Рон мечтательно уставился на коробку с кислотными леденцами. — Как думаете, Фред попробует тараканьи гроздья, если сказать ему, что это орехи?

Рон с Гермионой расплатились за сладости, и ребята вышли из «Рахатлукулла». На улице мела вьюга. Хогсмёд походил на рождественскую открытку; маленькие крытые соломой домики и магазинчики были заметены искристым снегом; на дверях висели венки, а на деревьях горели заколдованные свечи. Гарри поёжился; в отличие от друзей, на нём не было мантии. Они пошли по улице, нагнув головы против ветра. Рон и Гермиона выкрикивали сквозь шарфы:

— Это почта…

— Вон там Зонко…

— Тут можно пройти в Шумному Шалману…

— Знаете, что? — спросил Рон, стуча зубами. — Может, зайдём в «Три метлы», выпьем по кружке усладэля? Гарри не нужно было упрашивать; ветер дул пронизывающий, и руки у него закоченели. Ребята перешли улицу и через пару минут уже входили в крохотный трактирчик. Внутри толпился народ, было дымно, шумно и тепло. За стойкой приятных форм дамочка с красивым лицом обслуживала группу каких-то буянов.

— Это мадам Росмерта, — сказал Рон. — Я пойду, возьму усладэль, ладно? — добавил он, слегка покраснев.

Гарри с Гермионой прошли в заднюю часть помещения к свободному маленькому столику между окном и очаровательной ёлочкой, стоявшей возле камина. Через пять минут появился Рон с тремя громадными кружками в руках. От горячего усладэля шёл пар.

— Счастливого Рождества! — Рон поднял свою кружку.

Гарри сделал глубокий глоток. Божественный напиток мгновенно согрел изнутри каждую частичку тела. Неожиданный сквозняк взъерошил Гарри волосы — дверь в «Три метлы» снова отворилась. Гарри глянул поверх кружки и поперхнулся. На пороге паба в вихре снежинок появились профессора Макгонаголл и Флитвик. Следом вошёл Огрид, увлечённо беседовавший с невысоким дородным господином в котелке цвета липы и полосатой мантии — министром магии Корнелиусом Фуджем. Рон с Гермионой без промедления надавили ладонями Гарри на макушку, чтобы он слез с табурета и спрятался под столом. Сидя там на корточках с пустой кружкой в руках, Гарри, обкапанный усладэлем, следил, как ноги учителей и министра подошли к стойке бара, постояли немного, а затем развернулись и направились к нему. Откуда-то сверху донёсся шепот Гермионы: «Мобилиарбус!» Рождественская ёлочка приподнялась на несколько дюймов над полом, проплыла вбок и с мягким шелестом приземлилась прямо напротив их стола, скрыв ребят от посторонних глаз. Сквозь густые нижние ветви Гарри увидел, как ножки четырёх пар стульев отодвинулись от соседнего стола, а после этого до него донеслось кряхтение и пыхтение — учителя и министр рассаживались за столом. Подошли ещё чьи-то ноги в блестящих бирюзовых туфлях на высоких каблучках. Женский голос сказал:

— Ледникола…

— Это мне, — раздался голос профессора Макгонаголл.

— Четыре пинты глинтмёда…

— Спасибочки, Росмерта, — поблагодарил Огрид.

— Вишнёвый сироп с содовой со льдом и зонтиком…

— М-м-м! — только и смог промычать профессор Флитвик, причмокнув губами.

— Стало быть, красносмородиновый ром ваш, министр.

— Благодарю, Росмерта, дорогуша, — ответил голос Фуджа. — Приятно видеть тебя снова, милая. Не выпьешь с нами? Возьми себе что-нибудь и присоединяйся…

— Сердечно благодарна, министр.

Гарри проводил глазами сверкающе каблучки, отошедшие и вновь вернувшиеся. Сердце доставляло массу неудобств, колотясь в самом горле. Почему ему не пришло в голову, что для учителей сегодня такая же последняя суббота семестра, как и для учеников? Долго ли они собираются тут сидеть? Ему же нужно время на то, чтобы пробраться обратно в «Рахатлукулл», если он вообще хочет вернуться в школу сегодня вечером… Стоящая рядом нога Гермионы нервно дёрнулась.

— Так какими же судьбами в наших краях, министр? — любезно поинтересовался голос мадам Росмерты. Гарри было видно, как нижняя часть плотного тела Фуджа развернулась на стуле.

Видимо, он проверял, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор. Затем он ответил тихо:

— Сама понимаешь, дорогая — Сириус Блэк. Надо думать, ты в курсе, что произошло в школе на Хэллоуин?

— Доходили слухи, — призналась мадам Росмерта.

— Ты что, по всему пабу раззвонил, Огрид? — укоризненно спросила профессор Макгонаголл.

— А вы думаете, министр, что Блэк всё ещё где-то здесь? — прошептала мадам Росмерта.

— Уверен, — коротко бросил Фудж.

— А вы знаете, что дементоры уже два раза обыскивали всю деревню? — с некоторым напряжением в голосе спросила мадам Росмерта. — Всех посетителей распугали… Это очень плохо для бизнеса, министр.

— Росмерта, милая, мне они точно так же не нравятся, — с неловкостью признал Фудж. — Но это необходимая мера предосторожности… как ни ужасно, но что поделаешь… Я только что встречался с их представителями. Они страшно злы на Думбльдора — почему он не пускает их на территорию школы.