Не получилось никакого разговора, вспомнил Полковник. Сеялся почти неощутимый противный дождь, мы стояли под этим дурацким навесом, зеленели влажные сосны, пригородного автобуса все не было, и она ждала, когда начну я, а я ждал, когда начнет она, и постепенно ожидание превратилось в обыкновенное молчание, нелепое и бесплодное. Скорее всего, один из нас обязательно решился бы начать, но подошел автобус, и он был набит битком, и уж в автобусе никак нельзя было вести этот разговор, а завтра нужно было улетать, а ей нужно было уезжать, так и не поговорили откровенно…

Неужели это и может оказаться той миной — сладкие и болезненные воспоминания о женщине со светлыми волосами, в светлом плаще? Тривиальнейшая ситуация, способная тем не менее взорвать мозг? Но ведь случилось же это с Дервишем — локомотивом, суперменом. Дервиш остался верен себе — никто из врачей не допускал, что он способен пошевелиться, у него нашлись силы — ровно столько, чтобы, воспользовавшись отлучкой сиделки, поднять руку и оборвать подключенный к хитрым медицинским аппаратам пучок проводов и пластиковых трубок…

Ну, предположим, это и есть мина, подумал Полковник. Просто предположим. Если я знаю, где она и что она, она ведь может и не взорваться?

Эвридика резко затормозила, и Полковник вмазался лбом в стекло. Так, что — веер искр из глаз. Когда он вновь смог видеть дорогу, Эвридика уже бежала к разбитой вдребезги белой легковушке, уткнувшейся в валун на обочине автострады.

— Слабый фон тэта-ритма, — сказал Ясень.

Полковник даже не подумал хвататься за оружие — «мобиля» явно не было поблизости, наверняка, он раскатывал в облике автомобиля, разбрасывая случайную смерть…

Эвридика вернулась бегом, прыгнула за руль и погнала машину, она гнала, азартно закусив нижнюю губу, выжимая из мотора все, что вложили в него конструкторы, и Полковник приготовил автомат. Неужели — все? — подумал он.

— Тэта-излучение, — сказал Ясень. — Усиливается… усиливается…

Эвридика мгновенно сбросила газ, но дорога была пуста, — ни движения, ни тени, ничего. Машина катила все медленнее. Разноцветные лампочки светились на приборной доске, и ярче всех — три голубых, означавших, что все трое пока живы. За спиной Полковника хлопнул выстрел, и крайний справа огонек погас…

Всю жизнь Ясень мечтал писать хорошие книги. И ничего не получалось — то, что он писал, мягко было бы назвать даже графоманскими забавами. Сейчас, за один миг всего, он словно бы прочитал книгу — самую гениальную в истории литературы после которой человеку вроде него просто не стоило жить.

Сзади взревел мотор, и Полковник увидел в зеркальце уносящийся на бешеной скорости черный автомобиль. Он хотел крикнуть, но Эвридика уже разворачивала фургон, и разметка вновь летела под колеса бесконечной трассирующей очередью. По-видимому, с Эвридикой ничего не произошло, подумал Полковник. А со мной? Кажется, и со мной тоже. Но почему такая милость судьбы, господи?

Он оглянулся — голова Ясеня безжизненно моталась.

— Скорость! — выдохнул он.

— На пределе! — сердито обернулась к нему Эвридика. — Уходит!

«Мобиль» действительно уходил. Полковник высунулся в окно и дал длинную очередь из автомата, но ничего не вышло — ветер бил в лицо, выжимая слезы, да и не достать было на таком расстоянии. Все. До утра бессмысленно предпринимать что-либо.

— Я — «тройка», — сказал он в микрофон. — Остались вдвоем. «Мобиль» ушел.

— Переждите ночь где-нибудь, — сказал Генерал. — В шесть часов утра начнется облава — мотоциклисты и броневики.

— Значит, вы получили то, что хотели?

— Да, — сказал Генерал.

— Поздравляю. Это стоило нам не так уж и дорого — всего семь человек.

Генерал помолчал, потом сказал:

— Теперь у нас есть все данные. Есть что сообщить в ООН.

— Вы хотите сказать, что до сих пор ничего не сообщили им?

— Завтра мы попытаемся взять последнего живым, — сказал Генерал.

— Вы сообщили в ООН?

— Конец связи, — сказал Генерал.

«Не может быть, — ошеломленно подумал Полковник. — Я верил в него, как не верят в бога. Неужели…» И тогда он сделал нечто удивившее его самого — отключил рацию и включил радио. Быстро нашел нужную волну — одной из независимых радиостанций.