– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я Хардина, хотя вовсе не хочу слышать ответ, особенно при Ное.

– А ты как думаешь? Ты убежала, пока я спал. Какого черта? – орет он с порога.

У меня перехватывает дыхание, и в голове эхом отдается его голос. Лицо Ноя наливается гневом, и я понимаю, что у него начинает складываться картина происходящего. Разрываюсь между желанием объяснить Ною, что происходит, и стремлением объяснить Хардину, почему я ушла.

– Ты можешь ответить? – кричит Хардин, стоя прямо передо мной.

К моему удивлению, между нами возникает Ной.

– Не ори на нее, – предупреждает он.

Я застываю, а Хардин переводит разъяренный взгляд на Ноя. Почему он так рассвирепел от того, что я ушла? Вчера он посмеялся над моей неопытностью и сегодня утром наверняка вышвырнул бы меня. Надо что-то сказать, пока ситуация не стала критической.

– Хардин, пожалуйста, давай не будем обсуждать это сейчас, – прошу я.

Если он сейчас уйдет, я смогу объясниться с Ноем.

– Обсуждать что, Тереза? – спрашивает Хардин, огибая Ноя.

Очень надеюсь, что Ной будет держать себя в руках. Думаю, Хардин не колеблясь отшвырнул бы его. Ной в хорошей форме, спасибо футболу, особенно если сравнить с тощим Хардином, но я не сомневаюсь, что Хардин может начать драку и, скорее всего, победит.

Как случилось, что меня беспокоит драка между ними?

– Хардин, пожалуйста, просто уйди, мы поговорим об этом позже, – говорю я, пытаясь разрядить обстановку.

Но Ной качает головой.

– О чем поговорите? Что происходит, Тесса?

О боже.

– Скажи ему. Сделай шаг и расскажи ему все, – произносит Хардин.

С ума сойти: он заставляет меня это делать. Да, он жесток, но это совсем другой уровень.

– Расскажешь что, Тесса? – спрашивает Ной.

Агрессия на его лице сменяется нежностью, когда он поворачивается от Хардина ко мне.

– Ничего, ты уже знаешь, я вчера вечером осталась у него и Лэндона, – вру я.

Стараюсь поймать взгляд Хардина в надежде остановить, но он отводит глаза.

– Расскажи ему правду, Тесса, или это сделаю я, – рычит Хардин.

Я понимаю, что это конец, что больше ничего не скрыть, и плачу. Однако нужно, чтобы Ной услышал правду от меня, а не от этого ухмыляющегося придурка, так не вовремя к нам ворвавшегося. Я солгала – но не для себя, а для него. Он не заслужил такого; мне стыдно за то, как я обошлась с ним, и вынуждена признаваться в присутствии Хардина.

– Ной… я и Хардин были… – начинаю я.

– О господи! – Голос Ноя дрожит, а в глазах появляются слезы.

Как я могла? Чем, черт возьми, я думала?

Ной так добр, а Хардин так жесток, что заставляет меня разбить ему сердце прилюдно.

Ной закрывает лицо руками и мотает головой.

– Как ты могла, Тесса? После всего, что между нами было? Когда это началось?

Из его голубых глаз текут слезы. Представить себе не могла, что это так ужасно – видеть, как он плачет. Я смотрю на Хардина, и ненависть к нему накрывает меня так, что вместо ответа я толкаю его изо всех сил. Он этого не ожидает и отшатывается назад, но не падает.

– Ной, прости. Не знаю, о чем я думала.

Подхожу к нему, пытаюсь обнять, но он не позволяет мне коснуться себя. И он, наверное, прав. Ведь, если честно, я обманывала Ноя уже давно. Не знаю, что, черт возьми, я вообразила. Неужели я верила в невозможное – в то, что Хардин станет нормальным и мы расстанемся с Ноем, чтобы я могла встречаться с ним? Какой же дурой я была? Или в то, что можно будет не общаться с Хардином и Ной никогда не узнает о том, что между нами произошло?

Проблема в том, что я не могу не общаться с Хардином. Я лечу на его пламя, и он не колеблясь спалит меня. Все это наивно и глупо, но с тех пор, как встретила Хардина, я не сделала ни единого верного шага.

– Я тоже не знаю, о чем ты думала, – говорит Ной, и в глазах его боль и сожаление. – Не знаю даже больше, чем ты.

И он выходит. Из комнаты. И из моей жизни.

– Ной, пожалуйста! Подожди!

Я бегу за ним, но Хардин хватает меня и заволакивает обратно в комнату.

– Не прикасайся ко мне! Как ты мог? Это низко, Хардин, даже для тебя! – ору я и вырываюсь.

Я снова толкаю его, и, кажется, больно. До сегодняшнего дня я никого не била, но я ненавижу его.

– Если ты побежишь за ним, я покончу с этим, – говорит он, и я испепеляю его взглядом.

– Покончишь? С чем? Трахать мне мозги? Я тебя ненавижу! – Но, не желая больше доставлять ему удовольствие своим отчаянием, я останавливаюсь и стараюсь говорить спокойно: – Ты не можешь покончить с тем, что никогда не начиналось.

Он опускает руки и открывает рот, но так ничего и не произносит.

– Ной! – кричу я, выбегая из комнаты.

Я пробегаю коридор и площадку перед корпусом, догоняю его на парковке. Он ускоряет шаг.

– Ной, пожалуйста, послушай. Прости меня. Я была пьяна. Знаю, это не оправдание, но…

Я тру глаза, и он смягчается.

– Я больше не могу тебя слышать, – говорит Ной.

У него красные глаза. Пытаюсь взять его за руку, но он отстраняется.

– Ной, пожалуйста, прости меня! Пожалуйста, прости! Пожалуйста!

Я не могу потерять его. Просто не могу.

Сев в машину, он запускает руку в свои прекрасные волнистые волосы и поворачивается ко мне: