– Он запомнит этот день на всю жизнь, – улыбнулся Ежи, чей дрыгант шел голова в голову с Саданом.

– Я тоже, – заверил Сандер.

– Рысьи когти, – засмеялся таянец, – и я! Мы все запомним. Это победа, Шани, победа! Мы сломали шею этой нечисти! Пятьсот лет шла война и закончилась. С Билланой – все, перезимуем – и в Арцию!

«С Билланой – все, перезимуем – и в Арцию», – про себя повторил Александр, это и впрямь так. Он вернется и не один, а с армией, и какой армией! Нет, он не забыл «волчат» и никогда не забудет, но Ежи, Стах, Ласло, Золтан, как же они ему дороги! Проклятый! Да он любит всех жителей Гелани до последнего человека. Сандер Тагэре, сам не ведая, что творит, завернул коня в толпу и, наклонившись, поцеловал в губы хорошенькую девушку, стоявшую то ли с братом, то ли с женихом. Ежи немедленно последовал его примеру, чмокнув аж двоих красоток, выходка вождей вызвала новый всплеск ликования, стоявшие на углу музыканты грянули какой-то лихой танец.

Ежи засмеялся и дернул повод, вновь занимая место во главе процессии, Садан, разумеется, от дрыганта принца не отстал. А от счастья, оказывается, тоже сходят с ума... Улица кончилась, впереди переливалась и кипела народом площадь Ратуши. У лестницы маялись в тяжелых, обшитых мехом одеждах пожилые, важные люди с массивными цепями на мощных плечах. Ежи подмигнул Александру, и тот первым соскочил с коня, таянец последовал за ним.

Сандер знал об этом обычае. Король Таяны не барин, не хозяин, а первый слуга своего народа, и сейчас самые уважаемые люди Гелани поблагодарят воинов за верную службу, а самые красивые девушки поднесут им вина. Красивый обычай и правильный. Когда он вернется в Мунт, он возьмет с собой лучшее, что есть в Отлученных землях, которым куда больше подходит имя «Верные» или «Выстоявшие».

Запели фанфары, зазвонили колокола, Сандер с Ежи в окружении выборных поднялись на ступеньки ратуши. Из речи геланцев Тагэре не запомнил ничего, хотя она, без сомнения, была замечательной. То, что он наговорил в ответ, им понравилось, хотя сам он не взялся бы повторить свои слова. Александр благодарил, обещал, клялся в любви и верности, пытаясь высказать то, что пело у него внутри. Кажется, это получилось, потому что горожане ответили восторженными криками, а может, дело было в том, что сегодня счастливы были все. Вышли две девушки, одна держала поднос с серебряными чашами, другая их подавала. Обе были прекрасны, но в Высоком Замке его ждала Ликия, которую он не видел с весны.

Стройная зеленоглазая шатенка с нежной улыбкой на розовых губах подала чашу. Тагэре всегда был равнодушен к вину, но это оказалось райским напитком. Красавицу следовало поцеловать, что он и сделал к явному ее удовольствию, напрочь забыв об изуродованном плече.

Вновь грянули трубы и литавры, они с Ежи сбежали с крыльца и вскочили в седла, подняв коней на дыбы. Это тоже был обычай, но, даже не будь его, Сандер бы вздыбил Садана просто от переполняющей душу радости.

– Все, – словно подслушав его мысли, – шепнул Ежи, – теперь в Замок.

Таянец пустил иноходца крупной рысью, ветер подхватил и заполоскал консигны, толпа расступилась, напутствуя победителей радостными криками. И снова шумные улицы, облитые солнцем стены, увитые разноцветным диким виноградом, музыка, улыбки, взлетающие голуби. Когда выехали из города, кони перешли в кентер.

Замковая гора, разукрашенная медью, золотом и киноварью, приближалась медленнее, чем хотелось. Над нижними воротами развевались знамена Гардани. Король в замке! Анджей должен встречать своих полководцев на Арсенальном дворе, но Гардани считал себя вассалом Арроев И ждал внизу.

Сандер издали узнал леопардового королевского дрыганта. Рядом с Анджеем на белой кобылице восседала королева, а за ее плечом сияла чуть ли не эльфийскими глазищами Ванда, улыбался принц Стефан, махал рукой Луи, золотились косы Беаты. Александр искал глазами Ликию, но ее не было. Нигде. Испугаться он не успел, так как Ежи, лукаво улыбнувшись, заметил:

– А твоя дана зря времени терять не захотела.

– Ты о чем?

– Тебе же нравятся наши обычаи, не так ли? Сейчас узнаешь еще один. Женщина ждет своего воина в спальне у окна. Первый поцелуй после разлуки не предназначен для чужих глаз, и потом, – Ежи засмеялся, – после первого поцелуя обычно следует второй, не правда ли? Даже король – и тот не задерживает своих рыцарей. «Брось поводья оруженосцу и беги к той, что ждет» – так у нас говорят. Можешь бросить поводья мне, мое сердце пока свободно.

2896 год от В.И. 7-й день месяца Зеркала. ОРГОНДА. ЛИАРЭ