С оперативной точки зрения Сталинград был первым сражением, в котором советское командование эффективно использовало самостоятельные танковые соединения в качестве средства развития успеха. Под Харьковом в мае 1942 г. 21-й и 23-й танковые корпуса толком не успели принять участие в боях как самостоятельные соединения. В летних боях в южном секторе фронта танковые корпуса использовались в качестве средства для нанесения контрударов. В центральном секторе фронта прорыва тактической полосы обороны немцев достигнуто не было, и развивать по существу было нечего. Под Сталинградом танковые и механизированные корпуса отрывались от наступающих за ними стрелковых соединений на 60–70 км. В операции «Марс» только 1-й механизированный корпус М.Д.Соломатина пробился в глубину, но был сокрушен превосходящими силами механизированных соединений противника. Напротив, под Сталинградом танковые и механизированные корпуса впервые ощутили вкус «молниеносной войны» с прорывом в глубину обороны, сокрушением оперативных резервов и захватом ключевых пунктов в глубине обороны. Это признавал даже противник. Столкнувшийся с массированным использованием танковых и механизированных корпусов Красной Армии командующий группой армий «Дон» Э. фон Манштейн писал: «Неоспоримо также, что Советское командование многому научилось с начала войны, особенно в отношении организации и использования крупных танковых соединений. Большое количество танков оно имело и в 1941 г., но тогда оно не могло использовать их самостоятельно и в то же время в единых формированиях. Теперь же оно целесообразно организовало их в танковые и механизированные корпуса и одновременно приняло немецкую тактику глубокого прорыва» ( МанштейнЭ. фон. Указ. соч. С. 419). Советское командование, опираясь на опыт войны, получило в свое распоряжение инструмент борьбы, отсутствие которого длительное время мешало эффективному проведению наступательных операций.

Общие потери советских войск в операциях «Уран», «Малый Сатурн» и «Кольцо» составили 485 777 человек. Из этого числа 154 885 человек составили безвозвратные потери, а 330 892 человека – санитарные.

Потери 6-й армии могут быть рассчитаны по следующей схеме. Общее число состоящих на довольствии в 6-й армии на момент начала советского наступления – 300 тыс. человек. В окружении на довольствии на 23 ноября 1942 г. состояло 220 тыс. человек. 80 тыс. разницы составили тыловые службы, оказавшиеся вне кольца окружения. Эвакуировано по воздуху раненых с 23 ноября 1942 г. по 24 января 1943 г. – 42 тыс. человек. Осталось 178 тыс. человек. В плен в ходе операции «Кольцо» попали 16,8 тыс. человек. После прекращения боев сдалась еще 91 тыс. человек. Погибли в «котле» соответственно 70,2 тыс. человек.

Особо следует сказать о жителях города Сталинграда, которые стали заложниками боевых действий, разворачивавшихся вокруг их города с 23 августа 1942 г. до 2 февраля 1943 г. Город заплатил самую высокую цену. На 2 февраля 1943 г., к финалу битвы сталинградцев, остался 32 181 человек, причем в центральном, Сталинградском, районе – всего 7 человек. Напомню, что по переписи 1939 г. в городе проживало 490 тыс. человек, из которых удалось эвакуировать в лучшем случае половину.

Операция «Марс»

Операция под кодовым наименованием «Марс» менее всего известна широкой публике из серии «наступлений богов». Она стала последним советским наступлением против Ржевского выступа, пятым сражением за «Верден» советско-германского фронта. В основе идеи советского командования провести крупное наступление на центральном участке фронта были следующие соображения. Во-первых, бедность коммуникациями юго-западного и южного театра военных действий советско-германского фронта препятствовала использованию под Сталинградом и на Кавказе всех наличных сил Красной Армии: их попросту невозможно было бы обеспечить адекватным снабжением. Во-вторых, неопределенность планов противника и близость к Москве позиций группы армий «Центр» вынуждала держать на центральном участке фронта значительные силы на случай начала немецкого наступления на Москву. Пассивное ожидание было наихудшим выбором с точки зрения стратегии, поэтому решено было наступать. В случае успеха наступления опасно близкий к Москве Ржевский выступ был бы ликвидирован. Также наступление, даже неудачное, могло привести к срыву планов противника или хотя бы сместить сроки и наряд сил для их реализации. Активные действия также способствовали накоплению боевого опыта командирами всех уровней.